Повесть о Шести Сотках. Алексей Доброхотов

ответил сын, явно подбирая подходящие слова из своего не слишком богатого лексикона для изложения стоящей перед ним задачи.

      – Я, понимаешь, жениться снова хочу, – наконец выдавил он из себя и вопросительно посмотрел на Тимофея Ивановича, ожидая реакции.

      – Ну, и Бог в помощь, – благословил отец, с явным облегчением, – Когда свадьба?

      – Заявление подали. Через месяц.

      – Привел бы невесту познакомиться.

      – Само собой.

      – Что ж один приехал?

      – Не может она. Работает.

      – А ты ж что?

      – А я в отгулах. Не в общаге же спать. Решал вот тебя навестить.

      – Ну и хорошо, что решил, – облегченно вздохнул отец, – Мне как раз надо бревно перебросить. Вдвоем сподручнее.

      – Да бревно что, – махнул рукой сын, – бревно мелочь. Нам вот жить где-то надо.

      – Она что, приезжая?

      – Ко мне в общаге татарина подселили. Где жить-то? С татарином нельзя.

      – Семейным комната полагается, – уточнил отец.

      – Полагаться-то полагается, – ухмыльнулся Федор, – Только в общаге-то, что за жизнь?

      – А у нас как?.. Сам знаешь…

      – Вот я и говорю. Жилье покупать надо.

      – Так покупай. Работаешь как-никак. Деньги должны быть.

      – Много на эти деньги купишь. Мы с мамой сообразили, что нам добавить надо.

      – Чего добавить?

      – Тыщь пять баксов. Тогда как раз хватит. На комнату.

      – Откуда ж их взять?

      – Так вот отсюда. На кой тебе эта фазенда? Как раз и хватит. Вот… – заключил сын и залпом выпил остывшую чашку чая.

      У Тимофея Ивановича гулко застучало в висках.

      Ругаться с Екатериной Петровной все одно, что плевать против ветра. Но воспитывать сына дело совсем другое, даже если тому далеко за тридцать. И если Тимофей Иванович не обломал об спину своего отпрыска березовую жердину, то только благодаря тому, что больше года не видел его наглой рожи. Зато простыми словами и совсем не педагогичными выражениями он в доступной, можно сказать, народной форме объяснил сыну всю неправильность сделанного им предложения.

      Впрочем, Федор долго выслушивать объяснения не стал и поспешил закончить неконструктивную дискуссию, гулко хлопнув входной дверью. А стрик еще долго нервно ходил вокруг грядок и ругался в адрес неблагодарного потомка, уносившего ноги обратно в город со средней скоростью пригородной электрички.

      * * *

      Суббота выдалась пасмурной. С утра вяло накрапывал мелкий дождь. Небо сплошь затянули белесые облака.

      На соседний, по весне проданный участок тихо заехал блестящий от воды внедорожник «Лэнд Крузер». Из него вышел маленький толстенький человечек. Раскрыл над головой большой черный зонт. Хлопнула дверца.

      – Здравствуйте, Тимофей Иванович, – раздался слащавый голос из-за калитки, – Я ваш новый сосед, Александр Яковлевич. Будем знакомиться.

      – Здравствуйте, – только и успел ответил