Белградское трио. Горан Маркович

на это ответил: «Анаис всегда казалась мне лунатиком, которого увидели шагающим по опасной ровной оловянной крыше высокой башни, и любая попытка разбудить ее выкриками могла бы привести к несчастному случаю». И что на это скажешь?

      Первая встреча с Югославией была удручающей. На границе аккуратная прислуга покинула железнодорожный состав, а их место заняла группа небритых кондукторов, которые не знали ни одного иностранного языка. После них появилось несколько агентов в кожаных пальто, они пристально изучили наши паспорта. На первой же станции в поезд набилась целая орда пассажиров, которые толкались и постоянно что-то выкрикивали. Мы попытались протестовать, так как в коридоре нашего спального вагона поселилось несколько крестьян с набитыми чем-то корзинами, и только после пантомимической дискуссии с кондуктором тот согласился загнать пришельцев в другой вагон. Думаю, нет смысла уточнять, что и во вторую ночь мы не сомкнули глаз.

      По прибытии в Белград нас поселили в прекрасной вилле, которая находится, если так можно выразиться, в элитной части города, которая называется Дедине. Лоренс как атташе по печати будет получать зарплату в 5.000 фунтов в год, а также льготы, компенсации и оплаченное жилье. (Да, мы вышлем деньги, которые вы дали нам взаймы, как только Лоренс получит первую зарплату.) Поскольку дом практически пуст, за исключением каких-то отвратительных довоенных предметов мебели, мне придется срочно заняться покупками. Одна весьма любезная госпожа из посольства, Алисон Харди, обещала мне помочь в поисках необходимых вещей. Хотя люди здесь живут на грани нищеты, а в магазинах, похоже, ничего нет, она сообщила мне хорошую новость – для дипломатов существуют особые склады, где, по ее словам, можно найти достаточно нужного.

      Заглянув в буфет и большой комод, которые стояли в доме, я нашла фотографии и письма предыдущих владельцев. Одно из писем было на английском и адресовано какому-то далекому родственнику в Америке, однако, похоже, его так и не отправили. Дата на нем стояла, если не ошибаюсь, 17 октября 1944 года. В письме говорилось о «красных, которые приближаются и наверняка будут вести себя как гунны и авары»! Письмо целиком состоит из драматических воплей боли и выражений надежды, что кто-нибудь из родственников добудет от американских властей разрешение на выезд из страны. Меня заинтересовало, что с ними стало и где они сейчас, однако Лоренс на этот вопрос ответил кратко: «Ты, дорогая, действительно все еще наивная девочка».

      Я надеюсь, что эти первые мрачные впечатления все же не окончательная картина страны, в которой мы проведем следующие годы. Я по-другому представляла себе наше пребывание за пределами острова, но надеюсь, что все будет в порядке. Вы ведь приедете к нам, когда мы понемногу наладим нашу жизнь? Должны же вы наконец познакомиться с моим будущим мужем!

      Поцелуй папу, а тебя любит твоя Эва.

      Наш человек в Белграде

      МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СОДРУЖЕСТВА НАЦИЙ

      Лондон,