Мемуары гейши. Артур Голден

уходи, Маленькая Госпожа Дурочка. – Она повернулась к подруге и сказала ей: – А сейчас пришло время загадок. Угадай, чье это кимоно?

      – Я думаю, мое! – ответила Корин.

      – Нет, оно принадлежит ни больше ни меньше самой ненавистной нам гейше.

      – Хацумомо… ты гений. Как тебе удалось добыть кимоно Сатоки?

      – Я имею в виду не Сатоку! Я говорю о… Госпоже Совершенство!

      – О ком?

      – О Госпоже Я-гораздо-лучше-чем-вы, вот о ком!

      Выждав длинную паузу, Корин произнесла:

      – Мамеха! О Боже, это кимоно Мамехи. Как я могла не узнать! Но как тебе удалось заполучить его?

      – Несколько дней тому назад я забыла кое-что в театре кабуреньо во время репетиции, – сказала Хацумомо. – А когда вернулась, мне показалось, я услышала стоны около лестницы. Я подумала: «Не может быть! Это слишком забавно!» Когда я подползла и включила свет, догадайся, кого я увидела лежащими на полу и похожими на два суши?

      – Не могу поверить, что это была Мамеха.

      – Не будь идиоткой. Она слишком осторожна, чтобы пойти на такое. Оказалось, это ее служанка и сторож театра. Я знала, она сделает все, чтобы я никому не рассказала об этом, поэтому позже подошла к ней и потребовала у нее кимоно Мамехи. Она даже разрыдалась, когда поняла, какое кимоно я имею в виду.

      – А что здесь? – спросила Корин, указывая на второй пакет.

      – Тоже кимоно, которое я заставила эту девчонку купить на свои собственные деньги.

      – Свои собственные деньги? – удивилась Корин. – Но какая служанка может себе позволить купить кимоно?

      – Если она и не купила его, как сказала мне, то меня мало волнует, где она его взяла. В любом случае Маленькая Госпожа Дурочка сейчас пойдет и повесит его в мою кладовую.

      – Но, Хацумомо-сан, мне не разрешают входить в кладовую, – сказала я.

      – Если ты хочешь узнать, где твоя старшая сестра, не заставляй меня ничего повторять дважды. Как только ты исполнишь мое приказание, то сможешь задать мне любой вопрос, и я на него отвечу.

      Я ей, конечно, не очень-то поверила, но Хацумомо манипулировала мной как хотела, оставалось только соглашаться.

      Она подала мне кимоно, завернутое в мешковину, проводила меня до кладовой, расположенной во внутреннем дворе, открыла дверь и включила свет. Я увидела полки, заваленные простынями и подушками. Хацумомо схватила меня за руку и указала на лестницу, ведущую наверх.

      – Кимоно там, – сказала она.

      Я поднялась по лестнице и отрыла раздвижные двери. В этом шкафу вдоль стен вместо полок располагались лакированные ящики, поставленные один на другой до самого потолка. Между двумя рядами ящиков шел узкий коридор, в конце которого располагались окна. Это помещение освещалось ярче, чем нижнее, так что я смогла прочитать на каждом ящике надписи черного цвета, например: Ката-Комон, Ро, то есть: «Трафаретный рисунок, шелковый газ», или Куромонтсуки, Авас — «Черные парадные платья на подкладке». Честно говоря, я тогда еще не знала всех