Представление продолжается…. Владимир Кулаков

ценное в моей жизни?

      Тернистый путь циркового кочевника…

      Что самое ценное в моём багаже?

      Пишущая машинка, цирковой костюм и жонглёрские кольца…

      Что самое ценное в моей душе?

      Надежда и Любовь…

      Что самое ценное в моей судьбе?

      Потери…

* * *

      Пятый месяц в Минске.

      Осень. Сезон дождей.

      Цирк высится серой громадиной. Рядом река. На изгибе моста нет привычных влюблённых. Набережная пуста.

      Серые утки сонно плавают в дымящейся воде. Изредка взлетают, становясь на крыло. Круг, и снова на воду…

      И мне хочется «на крыло». Где-то в районе нового аэропорта, нелётанные мною воздушные трассы. Там, за облаками, солнце и покой…

      А за вокзалом, начинаются новые пути-дороги. Там пахнут шпалы креозотом, и фиолетовый туман на рассвете шарахается в лес от проходящих поездов…

      Остановиться бы, отдохнуть. Замереть в этом хмуром царстве минской зимы. А затем, взяв билет на проходящий, броситься в вагон.

      Уехать отсюда, где мир без солнца, цирк без смеха, сердце без любви.

* * *

      Я заблудился в каменных мешках городов.

      Не могу выбраться из царства пыльного железобетона.

      Я задыхаюсь и мечусь. Как и всё вокруг мечется и задыхается.

      Темп, темп!..

      Скорость! Ещё быстрей!..

      В небо глазами – некогда.

      В землю спиной – рано.

      Нет времени ни вверх, ни вниз. Только между, по раскалённому асфальту.

      Бегом! Темп!..

      Однотипные серые коробки с тусклыми глазницами окон. Высотная тара нашей жизни, с Нетто и Брутто.

      Чувства в сторону!

      Любовь побоку!

      Глаза щёлочкой. Браво, арифметика!..

      Возраст, рост, вес… – торжествуй, упаковка, – Нетто-Брутто…

      Ищу Истину, – обретаю Не То.

      Ищу Любовь, – нахожу Брута.

      Расфасованная жизнь…

* * *

      Твоя холодная ладонь коброй ласкает мою грудь. Она скользит по телу и сердце моё замирает в предсмертной муке:

      – Отпусти!..

      – Единс-ш-ш-ш-ственный… – шипит ладонь и напрягается в изломе кисти. – Что с тобой?

      – Отпусти. Я хочу жить!

      – Что ж-ш-ш-ш, – длинные лакированные ногти, как ядовитые зубы, впиваются в мою кожу, – уходи. Если сможешь-ш-ш-ш…

      И я, ужаленный, ползу умирать, в который раз…

* * *

      Что с тобой?..

      Что со мной?..

      Что с нами?..

      Если вычертить кардиограмму наших сердечных всплесков, то получатся долгие прямые линии с редкими писками синусоид.

      Кардиограмма умирающей любви…

* * *

      Вот и всё…

      Наше представление кончилось. Уходи…

      Не будь безбилетником в моей судьбе…

      Я не умею любить, потому что не умею прощать.

      Я не умею прощать.

      Потому, что УМЕЮ любить!..

* * *

      Почему ты плачешь, жонглёр?

      Горячо моим ладоням от холодных рёбер колец…

      Почему ты плачешь, жонглёр?

      Потому, что обнимаю манеж, упав от усталости на ночной репетиции…

      Почему