Птица и череп. Светлана Соллей

в стену. Удар об стену был немного болезненным, но не настолько, чтобы подавать виду, или давать повод для издевок. Но на губах Духа промелькнула короткая ухмылка, которую Шин не успел расценить как что-то обозначающую из-за того, как быстро та испарилась, превратившись в безразличное выражение, сам он отошел на шаг назад, отпуская, наконец, Шина. Жаждущая контакта с источником часть сознание взбунтовалась, Шин едва заметно подался чуть вперед и тут же замер, подавляя это спонтанное действие.

      – Пока что возвращаешься только ты, – вздохнул Дух. – И это прямо противоположно тому, на что, в твоем представлении, я могу рассчитывать. Или это твой план?..

      От вернувшейся, но совершенно иной, направленной на другое эмоциональное восприятие, ухмылки в конце фразы Шин вздрогнул, его нервозность и шлейф страха обрушились на него, как только Дух отпустил. Никакого недомогания он больше не ощущал, скорее всего, пока не ощущал, но всё то волнение и ощущение опасности, что, как ему казалось, больше не важны и существуют где-то вне, вернулись и заставляли нервную дрожь постепенно заполнять каждую клеточку организма.

      – Никаких или! – резко ответил Шин, ощущая, что голос едва слушается его, он хрипел и часть звуков прозвучала слишком тихо, затем он позорно попятился к двери, но никто и не собирался с ним что-то делать.

      – Хорошо, что мы пришли к соглашению, – кивнул ему Дух с натянутой и, очевидно, неискренней улыбкой. – Я бы предпочел не пересекаться с тобой больше, но… – он вздохнул так тяжело и несчастно, что Шин на секунду ощутил что-то, напоминающее жалость. Хотя, зачем было жалеть того, кто в ситуации даже не являлся жертвой. Дух был слишком… благосклонен для великого существа, тем более к такому простому парню, как Шин, и не было ни единой причины, почему он должен был быть таким. Ни единой. Шин знал это, а потому переспросил:

      – Но?..

      Дух поднял руки к лицу, надавил на глаза кончиками пальцев в этаком жесте окончательного отчаянья, чуть сжал переносицу, словно это могло ему помочь решить его проблемы. Подобные чисто человеческие жесты от Духа заставили Шина воспринимать его не как бессмертную энергетическую сущность, а как кого-то похожего на Лану. И это было абсурднее некуда. Затем Дух повернулся к Шину с таким обреченным выражением во взгляде, что тот остановился в своей попытке медленного отступления, замер на короткое мгновение, чтобы услышать что-то, что должен был дослушать хотя бы из вежливости. Но на деле Шин просто хотел узнать, что скрывается за этим отчаянием.

      – Я не хочу этого делать, но придется, – сказал Дух. – И если… такое случится снова, приходи, потому что вряд ли ты хочешь умереть просто так.

      – Не трогай других людей, – вырвалось у Шина вместо ответа.

      Дух посмотрел на него удивленно, а после рассмеялся. Не весело, а практически обреченно. Нервно и натянуто.

      – Да уж, мне хватит и одного примера.

      Шин решил ничего больше не говорить, пока не испортил ситуацию окончательно,