Погода на завтра. Наталья Юрьевна Царёва

ем пирожные. Протягиваю одно ребенку.

      – Как тебя зовут?

      – Илья. А тебя?

      – Валя. Хочешь еще?

      – Давай. А почему ты упала?

      – Не знаю, – вру я. – А где твоя мама?

      Глупый вопрос. Дура.

      – Мамы нет. А у тебя есть?

      – Нет, и папы тоже.

      – И папы?

      Видно, что это обстоятельство особенно поражает Илью. Подтверждаю:

      – Да, и папы тоже.

      – А у меня есть. Хочешь поделюсь?

      Гордость и сочувствие. Интересно. По счастью, на этот трудный вопрос мне отвечать не приходится.

      – И все же, Валентина, как ты здесь оказалась?

      – Заехала забрать зубную щетку.

      – Голой? – Сарказм.

      – Моя одежда здесь.

      – О! – Многозначительность.

      – Я сейчас приберусь.

      – О! – Еще большая многозначительность.

      Встаю, одеваюсь. Александр смотрит по-волчьи. Плевать, привыкла.

      Нет, не привыкла. Одно дело, когда на тебя смотрит какой-то портье в гостинице, и совсем другое, когда Александр. Кажется, краснею. Стискиваю зубы, заправляю постель. Илья смотрит с интересом и выдвигает неожиданное предложение:

      – Хочешь, подержу конец одеяла?

      – Хочу.

      Деловито принимается за помощь.

      Александр смотрит.

      Я краснею.

      Напряжение падает.

      Это Александр говорит:

      – Валентина, ты очень вовремя подвернулась. Мне нужно съездить кой-куда на полчаса, посидишь с Ильей?

      Странно. Очень странно. Почему-то я жутко радуюсь. Говорю:

      – Ну, конечно, какие могут быть разговоры.

      – Продукты в сумке. Я быстро.

      Уезжает. Не знаю как поступить. Илья смотрит испытующе. Чувствую себя глупо.

      – Тебе сколько лет?

      – Уже пять. А тебе?

      – Немножко больше. Ты любишь мороженое с клубникой?

      – Люблю.

      Мы с Ильей идем на кухню. Большую часть вчерашнего мороженого я, конечно, не съела, так что теперь мы очень неплохо проводим время. Неожиданно выясняется, что все три последние месяца Илья был у своей тети, сестры папы.

      – М-м, – говорю я.

      – Понимаешь, папа искал мне маму, – растолковывает Илья. – А когда ищешь, нужно обязательно быть одному, так говорит папа. Поэтому мне пришлось жить у тети, – вздыхает.

      Ошеломленно молчу. Потом, робко:

      – Ну и как? Нашел?

      – Нет, – говорит Илья. – То есть нашел, но она не захотела быть моей мамой.

      – Какая дура! – вырывается у меня.

      Мир куда-то кружится. Я куда-то кружусь. Ох, Илья, Илья! Знал бы ты, что наделал!

      Пью чай. Пытаюсь вернутся к реальности. Получается не очень.

      Заглядываю Илье в глаза. Молчу. Заглядываю еще раз. Наконец, не выдерживаю:

      – А такая мама, как я, тебя не устроит?

      Молчание. Сердце бьется. И мир кружится.

      Молчание длится. Сейчас заплачу. Честно, заплачу.

      – А ты мне сказки на ночь читать будешь?

      – Буду обязательно!

      – Только