Наследие Иверийской династии. Господин Демиург. Нина Малкина

и продолжила: – Всё, о чём я только что сказала, ты понимаешь не хуже меня. Ты не дура, но предпочитаешь этого не замечать. Время скоро выйдет, Юна. И выбор должна сделать ты, а не он. Либо ты направляешь свою и его жизни, сама держа поводья судьбы, либо вы оба несётесь вскачь на обезумевшей лошади по имени Любовь, что затопчет тысячи жизней, а в конце скинет вас обоих в канаву…

      – Замолчите! – прикрикнула я.

      И сама же испугалась. Это был крик отчаяния, плач маленькой Юны, что последние десять минут рыдала где-то в глубине сознания. В жилах жгучим свинцом пульсировала кровь, губы дрожали. Всё внутри меня дрожало. Хотелось ударить Првленскую за то, что она только что изрекла, убить её и всех, кто посмеет встать на моём пути. Но вместо этого я подошла к ближайшему стулу и без сил рухнула на него, прикрывая голову руками.

      Чтобы не застонать, прикусила ладонь до крови. Рот наполнился солоноватым вкусом. Как паршиво, о боги, как паршиво!

      – Чего вы от меня хотите? – хлюпнула я носом. – Я делала всё, как вы говорили. Всё в точности, даже это свидание с Ренуардом…

      Лаптолина вдруг поднялась, подошла ко мне и прижала мою голову к своему животу. Теперь разреветься хотелось ещё сильнее. Как будто меня обняла мама и разрешила: можешь плакать. Можешь поделиться со мной этим.

      – Я знаю, как это больно, Юна, – тихо говорила она, поглаживая меня по волосам. – Не нужно думать, что я бесчувственное чудовище. Но ты должна остановить Чёрного Консула в его безумии и избавить его от себя. Ты одна это можешь, больше никто.

      – Я не смогу, – проскулила я, впиваясь зубами в кожу ладони.

      – Но ты должна, – горько прошептала Лаптолина. Кажется, она тоже едва сдерживалась от слёз. – Вся суть моего обучения – соблазнение мужчины. Умение ему угождать. Умение править его руками. Использовать его в своих целях и сохранять при этом достоинство. Я знаю, как зарождается мужская увлечённость и любовь. И кому, как не мне, знать, как её можно разрушить.

      «Я не смогу, не смогу, не смогу», – билось в голове.

      – Вспомни миг, когда он впервые посмотрел на тебя иначе. Когда ты впечатлила его так, как никогда раньше. Миг, который изменил что-то в нём самом и заставил его рассмотреть в тебе нечто особенное. Это хрупкая основа, которую можно разбить. Только ты знаешь, как это сделать.

      – Я не смогу, не смогу, – сорвалось с языка.

      – Сможешь, – Лаптолина присела напротив меня, заглянула в глаза. – Представление должно продолжаться, милая Юна. Даже если плачешь кровавыми слезами и ходишь в раскалённых туфлях, ты должна улыбаться и никому не показывать, что страдаешь. Тем более тому, из-за кого ты страдаешь. Ты сможешь, – повторила она. – Сила женщины. Сила выдержки. Ровная осанка, уверенный взгляд и улыбка. Прелестная в любом состоянии, – она взяла меня за подбородок и оглядела моё лицо. – Не плачешь. Молодец.

      – Я так устала… – пожаловалась я. – От всего. Ренуард предложил мне уехать.

      – Тогда уезжай, – одобрила