Наследие Иверийской династии. Господин Демиург. Нина Малкина

новостей, убежать от прошлого, но только теперь вдруг поняла, насколько это всё возможно. Насколько это всё осуществимо. Хоть прямо сейчас.

      – Прошу тебя, соглашайся, – подначивал Ренуард. – Скажи «да». Хочешь, я встану на одно колено?

      Невесёлый смешок вырвался сам собой. Я обвела ошалелым взглядом огромную корону Квертинда на Морской площади, пристань, корабли. Ирб, легендарные острова. Чёрный столб дыма в полях.

      «Да», – ответила я мысленно. Но вслух сказала:

      – Кажется, там что-то горит.

      Ренуард нехотя проследил за моим взглядом. И тут же переменился в лице: теперь там отразился неподдельный ужас – такой, который наверняка почувствовал его ментор. Настоящая паника.

      – Это же не консульство? – запереживала я, моментально вспомнив горящую землю Эльце. – Неужели Орден Крона нападает и в Баторе? Поэтому здесь так много стязателей? Думаешь, новый бунт?

      – Нет, – отрезал Ренуард. – Это горит цирк.

      – Цирк? – переспросила я. – Тот самый, в котором мы сегодня были?

      Батор не ответил. Растеряв всё своё благородство, он бросился к выходу.

      Мне не оставалось ничего, кроме как броситься следом, подхватив ещё мокрые туфли.

      ***

      Пламя полыхало до самого неба.

      Жадное и злое, должно быть, созданное магией Омена, оно пожирало цирк, как голодный монстр.

      Едва мы вышли из Лэриона, Ренуард кинулся к ближайшим городовым – узнать, что происходит. Горящее здание оцепили, не позволяя никому приблизиться. Дым валил сплошным столбом, вокруг стояли вёдра с водой, сверкали тиали магов, но никто не торопился тушить пожар.

      Я закрыла локтем нос и рот, закашлялась от гари. Оранжевые блики плясали на лицах, на стёклах дилижансов, на иверийских коронах формы стязателей.

      Что-то трещало, рушилось, из пламени, как из жерла вулкана, то и дело вылетали хлопья гари.

      – …обнаружены запрещённые указом Мелиры Иверийской артефакты из Тимберии… – доносились обрывочные отчёты.

      – …ничего нельзя поделать, ваше сиятельство… Приказ его милости.

      – Мой отец не мог такого приказать! – вызверился Ренуард.

      Он кричал, махал руками, угрожал и без того напуганному стражнику. Тот тряс головой: он ничего не знал.

      – Это ложь, наглая ложь! – продолжал напирать сын консула. – Артефакты демонтировали ещё при Мелире, теперь это просто памятник культуры Тимберии. Вы уничтожили не здание, а памятник эпохе! Это вандализм!

      – Приказ консула лин де Блайта, – виновато отчитался городовой.

      Ренуард резко повернул голову в мою сторону. Теперь он смотрел не с усмешкой, не с вожделением и не с любопытством, как раньше. Я обхватила себя руками и поёжилась. Казалось, вся та злоба и ненависть, что чернели сейчас в глазах молодого Батора, предназначались именно мне.

      – Немедленно потушите, – отвернулся Ренуард и принялся раздавать указания.

      Никто не сдвинулся с места. Наследник южного удела сам схватился за ведро, выплеснул