Фургончик с мороженым доставляет мечту. Анна Фурман

с ним и принялась освобождать от пут.

      Говорящая голова удивилась:

      – Вы что же, отпустите его?

      – Так красота от скверны и обмана

      Как сгнивший цвет – зловеннее бурьяна[5], —

      ответила Сольвейг.

      – Шекспир, безусловно, прав, хотя бы потому, что англичанин, – усмехнулась голова, – но позвольте, мадам, что все это значит?

      – Этот человек был ослеплен гневом и отчаянием, – развязав последний узел, Сольвейг осмотрела лицо Тодора – оно явно пострадало от встречи с кулаком. – Он получил свой урок и больше не станет воровать.

      – Но откуда вам знать?

      – О, мы знакомы очень… давно.

      – Слишком давно… – наконец подал голос Тодор. Он поднялся на ноги и, чуть пошатываясь, поплелся к двери. На пороге обернулся: его глаза вновь обрели ясность, безумие отступило. Надолго ли?

      – Остерегайтесь ее, – сказал он и скрылся под сенью наступающей ночи.

      – Мне доводилось видеть много странных вещей, но это… Это просто из ряда вон, мэм, – говорящая голова покачалась из стороны в сторону.

      – Спасибо за ваше неравнодушие…

      – Даниэль, – он протянул руку, шершавую и горячую, почтительно коснулся пальцев Сольвейг губами.

      – Вы турист? – спросила она, заприметив за спиной Даниэля походный рюкзак.

      – Не совсем. А вы…

      – Сольвейг, хозяйка этой лавки, – она улыбнулась. – Позвольте угостить вас мороженым.

      Даниэль заметно повеселел. Сольвейг щелкнула выключателем, и электрический свет, мерцая, захватил «Фургончик». Наполнив вафельный рожок сливочным пломбиром, она протянула его Даниэлю. Он блаженно зажмурился.

      – Невероятно вкусное мороженое.

      – Так что привело вас в наши края? – Сольвейг обогнула прилавок и проверила потайной ящик – все ее сокровища были на месте, Тодору не удалось их найти. Колода карт привычно легла в руку.

      – Я коммивояжер в компании «Око птицы»[6], – ответил Даниэль.

      – Вот как? И чем же вы торгуете? – карты скользили между пальцами. Семерка треф, девятка пик, бубновый туз.

      – Сухим мороженым.

      Сольвейг сморщила нос. Даниэль заметил это и тут же замахал руками, забыв, что держит рожок. Капля пломбира попала на рубашку.

      – Что вы, что вы! Я не стану предлагать вам эту гадость, ведь я уже попробовал ваше! – он вытер испачканную рубашку пальцем и облизал его. – Знаете, моя мечта – перепробовать все мороженое в мире. И вкуснее этого я еще не встречал.

      Сольвейг вдруг рассмеялась. Прожив на этом свете по меньшей мере четыре сотни лет, она повидала немало заветных желаний, но это было, пожалуй, самым невинным и необыкновенным.

      – Я ведь говорю серьезно, фрау, – закончив хрустеть вафельным рожком, Даниэль огляделся. – Позвольте, я помогу вам починить окно.

      – Не откажусь от помощи, – ответила Сольвейг. – Надолго ли вы к нам?

      – Зависит от того, как

5

Сонет Уильяма Шекспира 94 в переводе Модеста Чайковского.

6

Одной из первых компаний, которая предложила сухие смеси для производства мороженого, была компания «Birds Eye» из Великобритании. Она начала продавать их в 1920 году.