Мне с собой хорошо. Книга-маяк для тех, чьи глаза перестали светиться. Лариса Парфентьева

для себя вещи, но при этом испытывать чувство безысходности и апатии. Как правило те, кто страдают этим видом депрессии, предпочитают отгонять от себя эти мысли и не делиться с окружающими. Они говорят: «Со мной все нормально, есть люди, которым хуже». Ну как, есть совпадения?

      – Весь этот список как будто с меня писали, – я тяжело вздохнула, – какой кошмар. Я никогда не думала, что меня это коснется. Если честно, я запуталась и устала. Что с этим можно сделать?

      – В идеале вам нужно на несколько месяцев переехать в Питер, чтобы мы поработали. Я не настаиваю. Только вам решать, чего вы хотите от своей жизни.

      Поблагодарив его за теплый прием, я сказала, что подумаю. На выходе из кабинета я потерла ручку с грифоном «на счастье» – в местах, где она особенно блестела, чеканка почти стерлась, видимо, все так делали.

Улыбка депрессии

      На улице я плотнее закуталась в шарф, села в такси и забила в интернете признаки «улыбающейся» депрессии. Да, похоже, это была она.

      Я начала понимать, что отсутствие вкуса у жизни – это не про возраст и не про «эмоциональное замыливание».

      Его вызвали некоторые факты, которые я не принимаю, отрицаемые эмоции и чувства, непрожитое горе внутри и то, в чем я не могу себе признаться. Короче, полный бардак. Со всем этим мне предстояло разобраться.

      Я приехала в ресторан, где сидели мои друзья во главе с Татой, заказала бокал шампанского и поняла, что в последнее время подсела на алкоголь. И это тревожило: алкоголь поднимал настроение на пару часов, а потом я снова падала в дофаминовую яму, и состояние ухудшалось. В глубине души я знала, что счастливый человек не будет пить так часто.

      За окном поднялась снежная буря, друзья болтали на отвлеченные темы, смеялись, обсуждали невероятный вкус еды, планы, путешествия, а я наблюдала за танцем снежинок.

      «Совсем ничего не чувствую, даже злость ушла, – подумала я и через секунду приняла решение – переезжаю в Питер».

      Я долго спасала своими текстами и выступлениями других людей, теперь пришло время спасти себя.

      Глава 4

      Я, Питер и Раскольников

      Когда я объявила, что переезжаю в Питер, мои московские друзья расстроились: «Ты собралась в Питере лечить депрессию? Ларис, разве ты не помнишь, что писал Достоевский: “Питер – это город полусумасшедших!”. Он тебя может размотать и свести с ума еще больше». Мне было все равно, что они говорят. После встречи с ВИ я призналась себе, что уже несколько месяцев не чувствую светлого и радостного. Но продолжала исполнять обязательства и светить лицом там, где было нужно.

      После выступлений ко мне по-прежнему подходили люди и говорили: «Лариса, откуда в вас столько энергии?»

      Энергия появлялась только в моменты работы, когда я была максимально сосредоточена. Плюс мне очень повезло в жизни: я довольно рано поняла, что люблю делать больше всего и однажды нашла в себе смелость выбрать этот путь.

      Я решила, что стартану в Питер сразу после новогодних праздников.

Ты круче, чем Моника Белуччи

      Новогоднюю