ДОРОГА ЖИЗНИ ГВАРДИИ РЯДОВОГО. Зоя Соколова

из США приехала бригада лучших сыщиков. Конечно, они ничего не нашли. Пока Лоуренсу не изготовили дубликат трибунал бездействовал.

      Свидетели процесса зафиксировали немело деталей характера преступников. Так, Риббентроп к месту казни шел, не видя ничего, на ватных ногах. Фельдмаршалы Кейтль и Йодль вели себя спокойно, а вот заместитель Геббельса Вальтер Функ рыдал навзрыд. Кальтенбруннер из-за сильнейшего ревматизма весь процесс провел в инвалидной коляске. Когда зачитали приговор, он впервые встал, повернулся лицом к судьям и картинно поклонился. Единственный, кто был оправдан – это Ялмар Шахт, министр без портфеля, президент Имперского банка. Когда огласили приговор, он наотрез отказался выйти из камеры. Объяснял это тем, что его дом находился в зоне советской оккупации, интервью журналистам давал только за плату – одна шоколадка (по стандартной таксе), наблюдалось помутнение рассудка. Весь процесс Герман Геринг провел с массивным перстнем на большом пальце. После попытки передать нацисту цианистый калий кольцо от греха подальше забрали. Ампулу с ядом нацисту № 2 все-таки сумели передать. При обыске в его камере нашли записку: «Фельдмаршалов не вешают, они уходят сами». Однако по решению трибунала мертвого Геринга вместе со всеми вздернули на виселицу.

      Исполнять приговоры приехал Джон Вуд – палач экстра-класса из США. Знаток своего дела он за долгую карьеру не имел ни одной осечки. В гимнастическом зале Нюрнбергской тюрьмы был оборудован специальный помост, и приговоренный становился на один из четырех специальных люков. Потом ему на шею надевали петлю, предоставляли последнее слово, и … створки люка раскрывались. Всю конструкцию возводили и проверяли на надежность под руководством того самого палача-американца. Но во время казни Юлиуса Штрайхера, главного нацистского идеолога антисемитизма, гауляйтера Франконии и редактора любимой Гитлером газеты «Штурмовик» – этот механизм дал сбой. Приговоренный провалился в яму, но остался жив. После секундного замешательства под помост бросились помощники палача и добили Штрайхера. Ситуация, конечно, была ужасной, и Вуд потом долго переживал за свою репутацию.

      (Из воспоминаний Эры Аркадьевны Богданович, которая вместе с мужем в 20-летнем возрасте попала на Нюрнбергский процесс как юрист. Роман Кармен подарил ей снимки процесса).

      Дмитрия Карбышева, генерала, не покорившегося врагу и не пожелавшего пойти к нему на службу, фашисты превратили в ледяную глыбу. И стоит памятник в лагере Маутхаузен как символ непокорности и воли советского (с царских времен генерала) человека.

      (В Усть-Куте нынешние правители России, именующие себя демократами и не упускающие ни малейшего случая, чтобы пополоскать придуманный ими жалкий лоскут «красно-коричневого фашизма», превратили в кусок льда солдата, ветерана Великой Отечественной войны, одинокого пенсионера, заморозив его в его собственной квартире. О чем думал этот – не раз в стужу и мороз глядевший смерти в лицо – солдат-победитель,