Леди Максбет Цементского уезда. Максим Вольфрамович

сказать, сударыня, жениться! на ком тут жениться?

      "Кругом одни крокодилы", подумал Серёжа, а вслух сказал: человек я незначительный, хозяйская дочь за меня не пойдёт, а по бедности я смог получить малое образование, и мне скучно с девушками полностью необразованными, ведь разве могут они что об любви понимать как следует?

      Вот и вы, можно сказать, в утешение бы были для другого человека, а тут вы как эта канарейка в клетке содержитесь.

      – Да, мне тоже скучно, – вырвалась у Мэрилин Максимовны, и она отвернулась, прикрыв вышиванием покрасневшее лицо.

      Сергей заворожено смотрел на танец Мэрилин Максимовны, он первый раз увидел её ножки, её белые чулочки и розовые туфельки, иногда показывались её коленочки. Серёжа с восторгом переводил взгляд с улыбающегося лица Мэрилин на её ножки, лихо танцующие польку.

      – Как не скучать, сударыня, в эдакой жизни! Хоша бы даже и предмет какой у вас был со стороны, так прочие делают вам так что и видится с ним невозможно.

      – Ну, это ты… Не то совсем, – опять покраснела Мэрилин и отвернулась к окну.

      – Мне бы вот ребёночка бы родить, вот бы с ним мне и веселее стало.

      – Да, позвольте вам доложить, сударыня, ведь и ребёнок тоже от чего-нибудь тоже бывает, а не просто так, а танцев да от песен, и от канареек дети не родятся. Я ведь столько лет живши по разным хозяевам и на эдакую женскую жизнь по купечеству глядучи, тоже понимаю женщин.

      – Моё сердце такое чувствительное, Мэрилин Максимовна, что вот взял бы его вынул из моей груди и бросил бы к вашим ножкам!

      У Сергея задрожал голос!

      – Что это ты мне тут про своё сердце сказываешь?! Мне это ни к чему, иди ты к себе!– отвернулась к окну, её платье волнами опустилось вниз и успокоилось, только лёгкая рябь шла по платью бирюзового цвета как будто утреннее море.

      – Нет, позвольте, сударыня,– произнёс Сергей своим волшебным голосом! Он сделал шаг к Мэрилин Максимовне.

      – Позвольте, посмею я прикоснуться к вам, – он тихо прикоснулся к складкам платья.

      – Знаю я, вижу и очень даже чувствую и понимаю, что вам надо на свете! Теперь всё это состоит в эту минуту в ваших руках и в вашей власти!

      – Ты чего!– полным волнения голосом сказала Мэрилин. Она повернула к Сергею не чувствуя под собой ног. Волнение захлестнуло её, и, не справляясь с этим нахлынувшим чувством, она схватилась рукой за подоконник.

      – Свет очей моих, тайная роза моих ночных грёз! Жизнь ты моя несравненная!– прошептал Сергей, и, оторвав молодую хозяйку от окна, крепко обнял её.

      – Ох, ох! пусти, – тихо простонала Мэрилин Максимовна, слабея под горячими поцелуями Сергея, и не понимая, что с ней происходит, помимо своей воли, прижалась к могучей его груди.

      Сергей поднял хозяйку, как ребёнка, на руки и унёс её в спальню.

      В комнате раздавались песни канарейки, и слышно было веселенькое тик

      – Уходи,– сказала томно Мэрилин Максимовна через полчаса, иногда оглядывалась на Сергея и поправляя перед маленьким зеркальцем свои прекрасные волосы.

      – Чего