Китобой. Андрей Панченко

сейчас позволяют делать – это добивать подранков, стреляя добойными гарпунами. Справится Жохов, тем более у нас на «Алеуте», и гарпунёр-инструктор есть. Подучит пару недель, может быть, и человека из него сделать получится.

      Сука старпом, в рабство меня решил отдать! А может быть я не согласный! Я может быть творческая и интеллектуальная личность! Мне бы какую ни будь работёнку, где делать ничего руками не надо, а то так и без рук остаться можно. Да и вообще, я представитель более высокоразвитой цивилизации чем эти аборигены, которые даже смартфона в глаза не видели! Я вот как сейчас соберусь, как придумаю что ни будь, они все обалдеют и на руках меня носить будут!

      – Ну что, Жохов, справишься? Или тебя в палубные матросы перевести? Раздельщики нам нужны, лебёдчики, они постоянно травмы получают и их у нас не комплект.

      – А можно мне подумать? – если выбор стоит между гарпунёром и раздельщиком китов, то тут конечно выбор очевиден, однако мне бы время на раздумье не помешало, а вдруг получится чего придумать и выкрутится.

      – Нет, Жохов, нельзя. Ты думаешь мне заняться нечем, а только твои проблемы решать? Или ты прямо сейчас мне отвечаешь, или я тебя сам куда ни будь назначу.

      – Подмышником гарпунера… – тяжело вздохнув сделал я выбор.

      – Ну вот и славно. Сейчас пойдёшь и найдёшь старика Томаса, скажешь, что поступаешь в его распоряжение. Он человек своеобразный, особо ничего рассказывать не любит, но если берётся учить, то на совесть. На него в начале все помощники жаловаться прибегают, а потом благодарят за науку. Всё свободен, дальше, что тебе делать Томас расскажет. Но только учти, если Томас тебя в ученики не возьмёт, до конца рейса будешь на разделочной палубе работать!

      – Да вы не переживайте, Сергей Наймович, я Жохова лично проконтролирую – многообещающе смотрит на меня старпом – возьму на поруки и перевоспитание.

      Какой вредный и злопамятный человек. Юмора не понимает, что ли?

      Мать моя женщина, вот это попадос! Меня выперли из рубки, и я остался стоять в стальном коридоре. Куда идти? Что делать? Жить мне где? Хавать хочется. И мыться, особенно после анального градусника. Да пошли они все в задницу, пойду себе еду искать, и душ. Только вот сменного белья у меня нет, вещи, судя по всему, на китобойце остались. Ну да ладно, придумаю что-нибудь.

      Мои поиски столовой всё же не увенчались успехом, очередная дверь вывела меня на главную палубу, где вовсю шёл процесс разделки кита. Я замер как вкопанный не в силах оторваться от этого кровавого зрелища.

      Раздельщики орудовали «клюшками» (фленшерными ножами) – в виде секиры на длинной палке, и вначале сделали два параллельных надреза от головы до хвоста и два коротких по концам, на глубину, как оказалось, толщины жирового слоя. Потом ближе к голове между надрезами сделали квадратное отверстие, зацепили за него гак грузоподъёмной стрелы и аккуратно отделили первую полосу жира, как шкурку банана. Со следующей полосой так хорошо не получилось, гак прорвал сделанное отверстие и кусок