Священный цветок. Елена Славинская

несколько часов назад зашла девушка.

      Дверь вся рассохлась и в просветах между досками была видна перекладина, на которую та закрыта. Достав кинжал, Дамир подцепил засов и приподнял его, дверь поддалась и скрипнула. На мгновение во дворе все замерли. Но звук никого не побеспокоил, и Дамир открыл дверь окончательно.

      От входа сразу вел коридор налево и от него уже расходились в стороны двери в кельи. Кажется, этот монастырь знавал и лучшие времена, когда послушниц было значительно больше.

      В коридоре не было никакого освещения, но уличного света от открытой двери хватило для изучения обстановки. Глаза быстро привыкли и Дамир, не теряя времени даром, крадучись и бесшумно проверял каждую дверь, припадал ухом, стараясь расслышать звуки.

      Он нашел нужную дверь по виду, ручка была чуть более истерта и наполирована, чем остальные, на полу в углах дверного проема меньше пыли. Потянул дверь на себя, не ожидая, что все будет настолько легко, она отворилась легко и без скрипа. Боги! Это ненормальная даже не закрылась. Удивительная беспечность!

      Комната оказалась маленькой, но уютной. Месяц заглядывал в окно и подсвечивал комнатную обстановку. Здесь была и книжная полка, стол с наваленными книгами и раскрытыми атласами, стул, чаша для умывания, кровать и небольшой комод. На столе стояла масленая лампа с нетронутым фитилем. Сама же послушница спала, подложив ладони под щеку. Открыла рот и тихо сопела, скинув одеяло на пол и подтянув колени к животу. Дамир порадовался нравам монастыря, потому что девушка спала в длинном ночном платье, с затянутым горлом и рукавами до запястий. Не хватало ему еще послушницу голой видеть. Рядом с кроватью лежали разбросанные домашние стоптанные туфли на мягкой подошве. Мужчине некогда было искать какие-то еще вещи, поэтому подхватил туфли, засунул к себе в карман и наклонился над девушкой. Приготовившись, если вдруг девица проснется закрывать рот ладонью.

      Темные волосы до плеч, длинные черные ресницы отбрасывали тень на разрумянившиеся щеки. Дамир наклонился к ней и подсунул руку под колени и плечи, девушка заворчала и перевернулась на спину, открыв взору и маленькое розовое ушко, и белую кожу шеи. Дамир замер, подождал пару мгновений и приподнял ее над кроватью, надежнее подхватил ее и прижал к себе.

      Девушка прильнула к нему и продолжала спать. Дамир недоумевал. Да она же спит как завсегдатай «Пятак и Хобот», которого не разбудить и стрельбой из пушки. А может она одурманена? Дамир слышал, что некоторые храмовики питают слабость к опиумным палочкам, которые зажигают в своих приходах. Он склонился к волосам девушки и втянул носом воздух, стараясь учуять сладковатый запах зеленой отравы. Но от волос девушки пахло мылом и чем-то едва уловимым, нежным.

      Такеши уже ждал его снаружи и головой подал знак, что все в порядке, можно уходить. Двор заливал лунный свет, месяц выпутался из облаков и теперь ярко демонстрировал себя.

      Ансгар только шепотом поинтересвался, уж не в обмороке ли послушница, когда они покинули территорию монастыря и вышли на дорогу. Дамир опустил