Счет девять. Эрл Стенли Гарднер

очутился в приемной, убранной восточными коврами, с хрустальными люстрами, с рядом кресел и просторными стенными шкафами. Каждая дверца шкафа, будучи открытой, образовывала отдельный отсек для пальто и шляпы. За гардеробной стойкой стояла весьма привлекательная девушка в юбке до колен. Взяв мои пальто и шляпу, она осчастливила меня натянутой улыбкой.

      Дверь в прихожую открылась, и быстро вошел Мелвин Отис Олни. Он был в смокинге и выглядел обескураженным.

      – Входите, пожалуйста, – пригласил он.

      – Что случилось? – спросил я.

      – Пожалуйста, войдите.

      Я последовал за ним в комнату, обставленную с претензией на комфорт и намеком на восточный стиль. Там сгрудилась небольшая кучка людей, пытавшихся говорить одновременно. В стоявшем посередине высоком человеке я узнал Дина Крокетта-второго. Его фотографии часто украшали различные иллюстрированные еженедельники, спортивные и охотничьи журналы, а также колонки светской хроники в газетах.

      Берта Кул, казалось, искала повода удрать подальше от этой группы. Она схватила мою руку и так сжала ее, словно я спасатель, а она – на дне водоема глубиной тридцать метров. Косметика была недостаточно толстой, чтобы скрыть багровые пятна на ее лице. На лбу выступили капельки пота. В общем, Берта выглядела буйнопомешанной.

      – Сукин сын! – прошипела она.

      – Это ты мне? – осведомился я.

      – Ему.

      – Тогда другое дело, – сказал я. – Что случилось?

      Она пообещала:

      – Отойдем в сторонку, и я расскажу.

      – Миссис Кул, – позвал Крокетт голосом резким, словно щелчок хлыста.

      – Одну минуту, – отозвалась Берта Кул, – это мой компаньон. Мне надо с ним посоветоваться.

      – Тащите его сюда. Я хочу познакомиться с ним. Немедленно.

      Немного поколебавшись, Берта потащила меня к нему.

      Крокетт был из тех, о ком говорят «настоящий мужчина». Рост сто восемьдесят пять сантиметров. От природы широкие плечи увеличены мягкими подплечниками, чтобы талия казалась совсем тонкой, – он выглядел просто ходячим треугольником. Разглядывая его, я вспомнил жалобу, приписываемую одному из его портных: «Черт побери, этому парню не нужен портной, ему больше подойдет садовник». Поддерживать загар для сего молодца – дело важное. На случай солнечных дней у него имеется солярий, а пасмурных – кварцевая лампа. И когда он входит в ресторан, его коричневая кожа привлекает всеобщее внимание. А он любит, чтобы на него глазели.

      Крокетт оглядел меня сверху вниз и протянул загорелую руку.

      – Итак, вы компаньон Берты Кул, – сказал он и пожал мне руку с такой силой, что кости затрещали.

      – Рад познакомиться с вами, – ответил я.

      – Ладно. Здесь черт-те что творится, – заметил он.

      – Что произошло?

      – Из-под носа вашего бдительного компаньона кто-то украл другого нефритового Будду и духовое ружье. Бог знает, что еще пропало. Не знаю, каков ваш опыт в делах такого рода, но методы, несомненно, устаревшие. Кто-то показал лифтеру приглашение,