Счет девять. Эрл Стенли Гарднер

из кармана новую лампочку, лизнул цоколь и ввинтил ее в патрон рефлектора. Поднял фотоаппарат, отрегулировал объектив и попросил:

      – Теперь, пожалуйста, улыбнитесь.

      Берта глубоко вздохнула. Мне показалось, что я слышу скрежет ее зубов.

      Олни сказал:

      – Нам хотелось бы сделать снимок одного из двоих компаньонов и…

      – Только быстро! – сквозь зубы процедила Берта; ее лицо скривила злобная усмешка. – Хотя кое-кто готов работать и в этом кабаке… Убирайтесь!

      Фотограф, не спуская глаз с ее губ, подождал, пока лицо Берты не приняло нужного выражения. Она, в сущности, женщина разумная и потому приподняла уголки неразжатых губ в подобие улыбки. Блиц сверкнул еще раз.

      Берта прошипела архивариусу:

      – Хватит. Слезай со стола и принимайся за работу.

      Берта направилась было в свой кабинет, но, видимо сочтя необходимым объяснить мне, что происходит, остановилась и небрежно произнесла:

      – Дин Крокетт-второй дает бал и нанимает нас охранять вход, чтобы никто посторонний не проник в квартиру. В прошлый раз, когда он устраивал прием, кто-то из незваных гостей стибрил нефритовую статуэтку стоимостью шесть тысяч долларов. Он хочет быть уверенным, что такое не повторится. Считает, что главное – не допустить на бал посторонних, а приглашенные вне подозрений.

      Я сказал:

      – В таком случае ты не сможешь охранять драгоценности. Только вход.

      – Точно, – вмешался Олни. – Вход. И агентству поможет реклама, мистер Лэм. Это в интересах не только мистера Крокетта. Облегчит вам работу. Предупреждение незваным гостям, что их не потерпят, – половина успеха.

      – Я вызову для охраны самых опытных агентов, – заверил я.

      – Хорошо, – согласился Олни. – Одна из причин, почему я захотел увидеть в газете именно ее изображение: она выглядит так сурово… – Он спохватился: – Я хотел сказать, так профессионально…

      Берта едва не испепелила его гневным взглядом.

      – Не трудись деликатничать, – сказала она. – Я жестокая волчица и знаю это.

      – Мы решили обратиться в детективное агентство, где работает женщина-профессионал, – пояснил Олни. – Мистер Крокетт полагает, что нефритовую статуэтку украла женщина. А мужчина не может подойти к даме и сказать: «Прошу прощения, мне показалось, что вы только что сунули под платье статуэтку». У решительной женщины-детектива совсем другие возможности.

      Олни с улыбкой посмотрел на Берту.

      – Я переверну ее вверх тормашками, поставлю на голову и вытрясу все, что бы она ни спрятала, – пообещала Берта. – У меня никто ничего с собой не унесет.

      Я сказал Олни, что это коронный прием Берты, кивнул ей и пошел в свой кабинет.

      Элси Бранд, моя секретарша, вскрывала почту.

      – Почему ты не сфотографировалась? – поинтересовался я.

      – Меня не позвали.

      Я посмотрел на ее ноги:

      – Ты работаешь гораздо лучше архивариуса.

      Она покраснела, затем засмеялась и сказала:

      – Архивариус ведет прием посетителей. Она общительна и дружит