Оковы империй. Габриэль Оша

центре зала возвышалась колоссальная статуя Мардука, отлитая из бронзы, с сияющими позолоченными глазами, которые словно следили за каждым движением в храме. Его облик выражал силу и спокойствие – фигура, обрамленная массивным плащом, в одной руке держала жезл, символизирующий его власть над миром. Его взгляд, полный мудрости и могущества, казалось, проникал сквозь стены, наблюдая за всем городом. Рядом с ним находился змей-дракон Мушхушшу – его священный страж, символизирующий победу над хаосом. Статуя возвышалась под куполом, украшенным тонкими узорами из лазурита, а у её основания стояли золотые чаши, наполненные благовониями, аромат которых струился в воздухе, создавая ощущение мистической атмосферы.

      Колонны, опоясывающие зал, были покрыты сложной резьбой и символами, рассказывающими о великих деяниях Мардука и истории его почитания. В полумраке они казались словно живыми, охраняя древние секреты. Высокий алтарь, вырезанный из цельного камня, стоял перед статуей, на нём горели лампады, освещая древние письмена. Лёгкий свет факелов отражался в драгоценных камнях и позолоте, подчеркивая величественное богатство этого места.

      Трое жрецов, облачённых в белоснежные одеяния, укрытые синими накидками, подошли ближе к статуе, чтобы не тревожить покой храма. Их лица были мрачны, а голоса – тихи, чтобы не разбудить могущество, дремлющее в этих стенах. Они обсуждали план, который мог изменить судьбу города.

      Первым был Зардухт, Верховный Жрец и хранитель знаний Вавилона, человек с лицом, напоминающим застывший камень. Его ум был остр, но в глазах всё чаще проступала тревога, скрытая за маской уверенности. Рядом стоял Эа-Миран, Повелитель обрядов, старший из всех троих. На его плечах лежал груз лет, наполненных служением и жертвами, – груз, который он чувствовал теперь острее, чем когда-либо. Третьим был Шаму-Ур, Глашатай истины и связующий храм с простым народом. В его сердце горел страх за тех, кого он знал и слышал ежедневно, за каждого, кто ожидал спасения, даже если сам Шаму-Ур не мог больше обещать его. Они молча стояли перед статуей Мардука, ощущая, как их вера подвергается испытанию: будущее было туманным, и, как бы ни был силён каждый из них, никому не удавалось подавить ощущение приближающейся беды.

      – Время пришло, братья. Кир стоит у стен, и народ видит, что наши защитники утомлены. Кажется, что могучий Мардук отвернулся от нас.

      Владыка Набонид заботится лишь о своих далеких храмах, а Валтасар – о пирах и золоте. Шепоты о великом царе с востока раздаются повсюду. Люди ждут его, как избавителя, – произнёс Зардухт, обведя присутствующих испытующим взглядом.

      – Долго мы обдумывали это, и всё же… если решимся, что сможем предложить Киру? Ему нужен не только город, но и уважение нашего бога. Он говорил, что почитает богов всех народов, но можем ли мы этому верить? Не окажутся ли его клятвы лишь пустыми словами? – ответил Эа-Миран, с тревогой сверкая взглядом.

      – Может, лучше поддаться воле судьбы, чем стать жертвами разрушений. Мы не имеем ни воли, ни сил сопротивляться. Кир обещает уважать