Я дура. Татьяна Александровна Байдаулетова

дома нет, – прикидываюсь наивной дурочкой.

      – Где же он? Надеюсь, вы его не потеряли?

      – Нет, нет. Что вы, как можно Я даже его не открывала. Просто мне удобнее будет положить его назад в камеру.

      Полковник поморщился, но решил, что лучше со мной согласиться.

      – Хорошо, – в голосе лед.

      Распрощайся дорогая Тэечка, со спокойной жизнью. Никитенко это ни шеф, он орать не будет. Он, молча, загрызет до смерти. Мои глаза расширились от ужаса, когда представила перспективу. Верну чемоданчик – подруге конец. Не верну – мне. Выбор не богат! Мои мысли крупными буквами были написаны на лице. Не прочитать их Никитенко не мог. Он же профессионал.

      – Тэечка! Простите меня, но не могу не воспользоваться моментом, – стал профессионально исправлять ситуацию полковник, – что вы нашли в Джохе. Это же солдафон, простите, что оскорбляю вас такой откровенностью. Но вы достойны гораздо большего. С вашей внешностью, умом, общественным положением.

      Пауза и сокровенный шепот над самым ухом. Боится, что его подслушают в собственном кабинете? Нет, оказывается, хочет придать моменту больше значимости и театральщины.

      – Вы мне давно нравитесь. Я холост. И вы могли бы сделать меня счастливым…

      Думала, что сегодня меня уже ничем больше не удивишь. Но тут по неволи глаза полезли на лоб!

      Я и Никитенко?! Первый бабник на всю страну!? Счастливой на сколько? На ночь, неделю? О похождениях полковника, который овдовел пару лет назад, среди журналистов ходили легенды. Практически после каждой пресс конференции он «снимал» одну из одиноких и жаждущих особого положения богинь пера. Его чувств хватало от силы на месяц. Но девушки не обижались. Месяц богатой и беспечной жизни, полной обожания, дорогих подарков, доступа к эксклюзиву. А перед расставанием на вечную и долгую память особый подарок – квартирку, машинку, бриллиантики. Кому что по вкусу. Своих пристрастий Никитенко никогда не скрывал. Появлялся с очередной пассией публично и так же публично ее обожал. В последнее время по причине небольшого количества в области неженатых журналисток полковник пошел по второму кругу. Принцип прост – старая любовь, как хорошо выдержанное вино. Я не попала в поле его обольщения лишь потому, что была невестой товарища по оружию. Какими же должны быть вескими основания, чтобы полковник отступил от незыблемого правила и стал соблазнять невесту полицейского.

      – Тэечка, я знаю, что обо мне говорят.

      – Да уж бабник вы известный, – не удержалась я и испугалась. Хожу ведь по лезвию ножа.

      – Все от того, что не встретил единственной.

      Молчу, хотя так и тянет сказать гадость – и вот встретил с чемоданом набитым долларами. Оттого и любовь великая родилась.

      – Я вас не тороплю с ответом. Три дня, думаю, хватит, чтобы принять мое предложение.

      Какое предложение? Какие три дня? Глаза снова полезли на лоб.

      – Я только что