Мысль Гира. Андрей Ермолин

руками за лицо, повалившись от неожиданности назад. Всего чего угодно могли они в тот момент ждать, но не плевка в глаза и сумасшедшего ржания, последовавшего за ним. Старик охал и стонал, повалившись навзничь и проклиная Бургу. Гир рычал от злости, утирая текущие из глаз слезы краем рубахи. Бурга смеялся, и скрипнула металлическая дверца. Открыв глаза и часто моргая, Гир успел только увидеть, как деревенский пропойца достает ключ из замка и шатающейся походкой идет к столику, где ранее дремал тюремщик.

      – Сволочь ты эдакая! – стенал бывший тюремщик, а ныне заключенный, – Ух! Спина моя! Ой-ой-ой! Чтоб тебе худо было, свинья!

      Не обращая внимания на плюющегося проклятиями старика, Гир, разозленный до глубины души, вскочил на ноги и быстро доковылял до железной решетки. Злость его не знала границ, и сейчас он был готов разорвать старого пьяницу, посмевшего плюнуть ему в лицо и выставить таким дураком! Схватился он было за дверцу, предвкушая, как поколотит Бургу, но та не поддалась, лишь едва слышно заскулили старые петли.

      – Ах ты скотина! – заревел Гир, тряся решетку в гневе, – а ну отвори! Ох, тебе и не поздоровится! Ох, поверь моим словам! Старый лжец! Ух, пьяная рожа! Отворяй, тебе сказал!

      – Спинаааа! – скулил позади тюремщик, держась за поясницу.

      Бурга же в это время беззаботно осматривал столик со стоящей на ней лампой и не обращал никакого внимания на проклинающих его людей. Поискав как следует, он наконец-то нашел спрятанный под столом небольшой бурдюк, определенно с вином. Затем покачивающейся походкой пьяницы он добрался до настенного шкафа, откуда вытащил хлеб и кусок мяса. Собрав все это на столе, он уселся на табурет и принялся пить да есть.

      Гир обладал вспыльчивостью юноши, но сказать, что его характер был подобен огню не мог никто. Однако, такая дерзость выбила его из колеи так, что лицо его раскраснелось, а пальцы добела вцепились в решетку.

      – Ты чего зенки так выпучил? – вдруг с полностью естественным удивлением спросил Бурга, развернувшись к клетке, – голодный или как? Может, пития подать?

      В голосе пьяницы был самый настоящий и живой интерес. Он словно живо интересовался почему это за его спиной раздается злобное скрежетание зубов и учащенное дыхание, напоминающее рык… Ну и стенания тюремщика, до которых ему, казалось бы, дела нет. Злость Гира в тот же момент сама по себе угасла. Он опешил, словно перед ним сидел совсем другой человек, а не пьяница-дебошир. Сложно было злиться на тощего мужчину преклонных лет, одетого в какие-то грязные и засаленные обноски с копной торчащих в разные стороны света волосами. Лишь глаза на этом безобразно неухоженном лице являлись островками ясности. Сейчас же они взирали на Гира с легким удивлением.

      – О чем ты говоришь? – отпустив сталь решетки все еще раздраженно спросил Гир. – Делаешь тут вид, словно ничего не произошло! Брось это представление!

      – Кхм, а чего было-то? – жуя