Завещание поручика Куприна. Александр Карасев

ещё кучу вопросов, если заинтересуется, или ему на работе поручат. Скажет к примеру: «Эстетика!». Или скажет: «Зачем правда жизни в искусстве? Несёт текст позитивный заряд, преображает – чего ещё?». Тем более что позитивный заряд в обход пугающей тенденции Романа Сенчина.

      Может, и ничего. Я пока не в курсе. И я за эту повесть.

      2006

      О мысли народной, Ирине Мамаевой и форуме в Липках

      К 2006 году Форум молодых писателей России сложился в прочную систему, перемалывающую ежегодный пласт провинциальных текстов и выбрасывающий небольшую их часть на поверхность литпроцесса. Идея вытягивания из провинции свежего писательского кадра, вопреки сомнений ряда скептиков вроде Андрея Немзера, даёт очевидные плоды. Это простая идея, потому что какой-нибудь Вася Белочкин из посёлка Узлы Волгоградской области, исходя из теории вероятности, может обладать литературным талантом. И чего ему в Узлах с литературным талантом тогда делать? В Узлах ему надо сесть, предположим, в трактор, или хотя бы вести урок в школе, а не морочить людям голову.

      Понятно, что литературные скептики будут относиться к Васе Белочкину скептически и в Москве. Особенно, когда таких Вась становится много. И даже понятно, что не все из 150 человек, прошедших конкурсный отбор, будут иметь литературный талант. Что такое талант? Кто-нибудь знает? И как их отбирать эти тексты? По какому критерию? Отбирают тексты люди: писатели, критики, редакторы. У каждого, во-первых, критерии свои. Лотерея. Личностный фактор. Это когда преподавателю накануне экзамена жена устроила взбучку – чувствуете драматизм ситуации для студента?.. А где вообще грань между литературой и отчаянными записками на сайте «Литературный Гондольер»? Кто может провести эту грань чётко? Поэтому есть сбои и есть брак, как и в любой системе, по определению не обладающей слишком большой гибкостью. Но главное – есть удивительные, верные находки. Яркий самобытный писатель Ирина Мамаева пришла к читателю через Липки.

      Критик Лев Пирогов пишет об Ирине Мамаевой: «Она работает в редком и многотрудном жанре „русская классическая литература“. Таких сегодня немного – ну Павлов, ну Варламов, ну местами Евсеев… Юную по литературным меркам Мамаеву, из которой пока „непонятно, что выйдет“, хочется сравнить с Борисом Екимовым. Этот писатель отчетливее прочих придерживается „мысли народной“, продолжая традиции Лескова и Писемского…» (Пирогов Л. Пробуждение // НГ Eх libris. 09.11.2006). Правильно пишет Лев Пирогов. И не только он.

      Но в отзывах на Мамаеву меня настораживает одна деталь. Повесть «Ленкина свадьба» – она как раз и лежит в поле русской классической литературы – вещь законченная, сбалансированная, чрезвычайно живая прошла почти незаметно для критиков. Зато с восторгом принимается повесть «Земля Гай». А «Земля Гай» – не повесть совсем, а только хороший материал для повести.

      Литературная ткань «Земли Гай» рваная, композиция и сюжет носят случайный характер.