Вес чернил. Рейчел Кадиш

– небольшой отпуск, просто, видите ли, нужно помочь одному из моих специалистов… Просьбу было решительно невозможно отклонить, так как сделана она была с эдаким кривовато-ироническим выражением лица, каковое, как подумалось Леви, генетически присуще каждому англичанину.

      Впрочем, возможно, кривая ухмылка полагалась к употреблению только после защиты диссертации. Аарон обнаружил, что, спрашивая английских аспирантов о работе, как правило, в ответ получаешь лишь некоторую вариацию на тему кровавых пыток. За этим не следовала, как это было принято в США, ответная просьба рассказать о собственной диссертации, приглашение выпить вместе или пробежаться по парку. Если здесь, в Лондоне, и могли иметь место товарищеские отношения, то Аарон решительно не знал, как их установить. А быть может, он просто не понравился местным. Абсолютная свобода для английского аспиранта – никаких тебе занятий и экзаменов, только и знай, что читай, исследуй и пиши, – быстро обернулась своего рода сиротством. Вот почему Аарон был искренне удивлен, когда Дарси окликнул его в холле, пусть даже речь шла всего-навсего о коллеге, которому нужна помощь с какими-то бумагами. Весь разговор занял не больше минуты. Получив согласие Аарона, Дарси похлопал его по плечу – мол, славный парень! – и тотчас же отвернулся, чтобы поприветствовать проходившего мимо коллегу, начисто забыв про Леви. Или, быть может, – как пришло в голову Аарону уже потом – весь этот разговор был всего лишь проверкой? Подозревает ли Дарси, что Аарон намертво завяз в своей диссертации? А если подозревает, то не является ли это приглашение заняться временным проектом своего рода английским вариантом эвтаназии его диссертации? Нет, надо было отказаться.

      Теперь, когда поток автомобилей уносил их все дальше от знакомых ему районов в фешенебельные пригороды, Аарон никак не мог отделаться от ощущения, будто попал в ловушку, будто его отстранили от выполнения его собственного долга, от работы, которую нужно было закончить во что бы то ни стало. Или его просто приставили присматривать за пожилой коллегой? Там, в той части Лондона, что они покинули, остался укромный библиотечный уголок, куда Аарон ходил чуть ли не каждый день за последние четырнадцать месяцев. Шекспир и марраны – исследование, которое не дало ничего вразумительного, только дразнящие обрывки информации, сопротивлявшиеся всем его попыткам превратить их во сколь-нибудь весомый аргумент. И за время даже самого краткого его отсутствия все это могло превратиться в неподъемную глыбу.

      Темно-синий «фольксваген» Хелен казался Аарону незащищенным, что, как он запоздало догадался, было следствием идеального порядка в салоне и отсутствия мало-мальских удобств. Ни мусора, ни оберток от еды, ни конвертов с нацарапанными на задней стороне адресами. Не было даже плеера для компакт-дисков – только радио. Когда Аарон попытался опустить стекло, то механическая ручка на двери едва поддалась его усилию – ею почти не пользовались.

      – А вот что касается документов, – заговорил Аарон, – они в основном на португальском или на иврите?

      Хелен