Год Дракона. Легенды Байкала. Ли Леви

склонилась еще ниже.

      – И поторопите шамана. Я до сих пор не слышу приветственных звуков бубна.

      Пятясь, женщина кое-как добралась до двери, из-за которой появилась несколько минут назад.

      – Гришка! – громко окликнула она через слегка приоткрытую дверь, все еще не решаясь повернуться к гостю спиной. – Гришка, беги к Оюне. Она наверняка знает, где ее бабка-шаманка прячется. Пусть бежит за ней. Хозяин Вод пожаловал, торопи ее.

      Услышав это, ее супруг открыл было рот, дабы пресечь эти языческие предрассудки, но сдержался.

      Из-за двери появился мальчишка лет семи, поспешно натягивавший на себя шубу. Кое-как нахлобучив на голову шапку, он вылетел на улицу, в буран, и побежал, проваливаясь в снег. Хозяйка же поспешила на кухню, намереваясь выдать пару кусков конины за человеческое мясо и подать их гостю.

      Спустя несколько минут мальчик влетел в юрту Оюны, знатно испугав ее.

      – Гришка! Вот напугал, негодный! – вскричала миловидная девочка-подросток лет двенадцати. Она сидела на корточках у очага и мешала что-то в тогооне[8] деревянной ложкой с длинной ручкой.

      – Оюна, бабка твоя где? Мать говорит, беги к Оюне, пусть бабку разыщет, да в кабак ведет. Хозяин Вод пожаловал, шамана требует.

      – Что за вздор? Что за Хозяин Вод такой? Не сам ли Лусууд-хан пожаловал? – Девочка рассмеялась.

      – Вот смеешься, а он человеческое мясо, говорит, несите. И золото! И шамана, говорит, ведите, не слышу, говорит, приветственных звуков бубна. Злющий такой! Сам белый, как снег, а глаза синими огнями горят!

      – Ох и выдумщик ты! Смотри, коли подшучиваешь надо мной, поколочу, так и знай.

      – Некогда говорить, беги за бабкой, коли знаешь, где она.

      – У горы Шаманки искать ее следует, коли на острове она. Неблизкая дорога, нехорошая. Да в такой буран.

      – На Шаманку нельзя тебе. Детей рожать не сможешь.

      – А вот ты и пойди туда, – подмигнула Оюна. – Недаром что такой шустрый!

      – Мне тоже нельзя, мал я еще.

      – Мал, а хитрый какой! Обратно беги. Скажи, передал все Оюне.

      – Обманешь ведь. Не пойдешь за бабкой. Опять за тобой пришлют.

      – Иди. Авось ушел уж гость ваш.

      Гришка убежал. Оюна же убрала тяжелый тогоон с огня, подошла к сундуку, взяла шубу да платок, оделась, влезла в стоявшие у входа унты, отворила дверь и вдруг отпрянула от неожиданности: прямо перед ней в дверном проеме, словно призрак, воплотившийся из тумана, стояла старая шаманка с бубном в опущенной руке.

      – Бабушка? – выдохнула Оюна, всматриваясь в хмурое, сосредоточенное лицо женщины.

      – Куда разоделась?

      – Так тебя искать. Говорят, Лусууд-хан пожаловал. Шамана к себе требует.

      – Никуда не ходи, Оюна, – глухо проговорила Лхама. – В юрте сиди, дверь запри.

      – Так это правда, бабушка? Правду Гришка говорит? И вправду Хозяин Вод пожаловал? Это ты призвала его? – Выпучив глаза, Оюна забрасывала бабку вопросами.

      – Глупости что мелешь? Зачем бы мне это? Не я, – отозвалась

8

Тогоон (бур.) – котел.