Дорожные истории, или Под стук колёс. Алёна Бондарук

как можно дольше побыть рядом. Ведь я из Питера, а он из Москвы. И вот… буквально вчера. Сергей предложил съехаться. А я… а я… не смогла ответить. Бросить всё. Работу, друзей и уехать в неизвестность…

      Сердце сжалось.

      – Вы думаете, я легкомысленная? – спросила Надя, помолчав. – Мне тридцать четыре года, а я словно ребёнок.

      – Ленинград – Москва, ваша остановка! – зычно крикнула проводница.

      – Моя остановка. До свидания, – Надя подхватила сумку и направилась к выходу.

      – А вы поживите с ним пару недель и решите! – крикнула я вслед.

      Она мило улыбнулась и кивнула. Ленинград – Москва… странное название станции. Я смотрела, как Надя выпорхнула из вагона навстречу высокому худощавому мужчине с несколькими гвоздиками. Надеюсь, у них всё сложится.

      Поезд качнуло, и я проснулась. Рассвет выкрасил небо словно акварелью. Я улыбнулась и взяла в руки телефон.

      Сергей: Я на месте.

      Интересно, какое у него будет лицо, если я скажу, что согласна съехаться?

      Сапсан нёс меня навстречу к судьбе.

      Пенсия

      Никодим Петрович шёл по привычному маршруту. Размеренно и слегка вязко. Металлический скрип тормозов. Никодим Петрович тяжело вздохнул и остановился.

      – Вот и всё, Петрович, – Андрей Владимирович похлопал друга по плечу. – Вот и закончилась твоя работа.

      Никодим Петрович молчал.

      – Сколько ж мы с тобой так проездили? – тихо пробормотал Андрей Владимирович, присаживаясь на ступеньку. – Вроде в восьмидесятых повстречались. В восемьдесят третьем? Эх-х-х. Сколько лет прошло, сколько воды утекло!

      Андрей Владимирович прикурил сигарету и окинул взглядом депо, словно впервые его видел. Это для обычных людей и свет поярче, и чистота, и удобства. А в цехе всегда царит запах солярки, угля и металлической стружки. Выше человеческого роста ворота, обшарпанное здание, огромные пыльные окна, в которые лет двадцать уже не проникает свет.

      – Сегодня, наверное, здесь ночевать будешь, – тоскливо вздохнул Андрей Владимирович.

      Никодим Петрович только несколько раз цокнул.

      Эх-х-х. Неразговорчивый… Это в дороге тебя молчать не заставить, а вот как приезжаем сюда, так звука не вытянуть.

      – Ладно, Петрович, – Андрей Владимирович встал, колено протестующе хрустнуло. – Бывай.

      Он ещё раз хлопнул Никодима Петровича по плечу и пошёл переодеваться. Переступая через рельсы, дошёл до конца платформы.

      – Здоров! – окликнул Андрея Владимировича Юрка.

      Совсем ещё пацан по сравнению со всей остальной бригадой.

      – И тебе не хворать.

      – Куда теперь Петровича?

      – На пенсию.

      Сердце Андрея Владимировича сжалось. Он нашарил в кармане упаковку таблеток.

      – Жалко. Вроде нестарый ещё. Походил бы.

      Андрей Владимирович неопределённо махнул рукой. Сейчас совершенно не хотелось мусолить эту тему. И так на душе словно кошки нагадили.