БондиАнна. В Россию с любовью. Анна Чапман

рок-концертах, заставляли местных старушек испуганно креститься.

      Как раз вышел альбом «The Fat of the Land» группы The Prodigy – легендарная пластинка, повлиявшая на вкус целого поколения. Металлисты, с которыми я тусовалась, были довольно радикальны в своих пристрастиях: любую музыку, кроме heavy metal, они просто ненавидели. Но после выхода этого альбома каждый уважающий себя музыкант и меломан вынужден был признать: The Prodigy – крутые. Это была настоящая революция!

      Я, как и многие, считала музыкантов The Prodigy своими кумирами и мечтала хотя бы просто их увидеть. А теперь именно они репетировали каждый день в студии под моими окнами. Точнее, уже не под моими. Я ещё несколько мгновений постояла с закрытыми глазами, слушая музыку. А потом быстро зашагала к метро.

      День только начинался. Для всех, кроме меня, это был обычный апрельский день. Другие жители Лондона машинально совершали привычные утренние действия: просыпались, выходили на пробежку, принимали душ, наливали кофе, разворачивали утренний выпуск «Дейли телеграф» и наслаждались завтраком. А я направлялась к «Элизабет-Холлу», где буквально через три часа начинался Российский экономический форум. Его я ждала, как ребёнок Рождества.

      На метро и немножко пешком – добираться всего-то час. Но мне не оставалось ничего другого, кроме как отправиться прямиком туда. Лучше просидеть два часа в зоне ожидания, чем здесь, на скамейке, когда-то послужившей мне кроватью.

      Я шла медленно. Ноги как будто налились свинцом, и переставлять их раз за разом было непростой задачей. Удивительно, как такой элементарный навык – ходьба – может быть настоящим испытанием! А ведь я никогда не обращала внимание, сколько сил она требует.

      Утренний город не баловал солнцем, зато знаменитого лондонского тумана было вдоволь. В своём костюме я продрогла до костей и уже не раз пожалела, что не захватила тренч. Да и вообще, наверное, стоило взять с собой чуть больше вещей. Хотя бы зубную щётку.

      От мыслей о щётке по спине побежал холодок. Я наконец осмелилась задать себе вопрос, который гнала прочь всю дорогу.

      Что я буду делать потом?

      Потом. Это так заботит людей, но ведь на самом деле никакого «потом» не существует. Есть только здесь и сейчас. Кажется, впервые в жизни я по-настоящему ощутила себя полностью в моменте. И это ощущение не принесло мне никакой радости. Ведь в тот момент я чётко понимала: мне некуда идти.

      Подумаю об этом завтра. У Скарлетт О'Хара это всегда работало.

      Я наконец добралась до станции «Энджел» и спустилась под землю. Подошёл поезд, и я с облегчением устроилась на потёртом синем сиденье. Мне всегда казалось, что эта обивка сделана из советского ковра.

      Слава Богу, можно передохнуть. Сейчас от меня ничего не зависит. Даже передвижение.

      «Двери закрываются», – сказал голос из динамиков. Я закрыла глаза. В вагоне было тепло, по крайней мере, точно теплее, чем на улице. Но я всё ещё дрожала. Казалось, я кожей ощущаю, как всё дальше и дальше уезжаю от Алекса. Это была физическая