БондиАнна. В Россию с любовью. Анна Чапман

и не смогли изобрести нормальный кран», – бормотала я, передёргиваясь. Зато потом, привыкнув, каждый раз гордо смотрела в зеркало и чувствовала, что стала чуть более англичанкой, чем была вчера. Что ж, кажется, удалось. Теперь холодная вода меня не пугает – есть вещи пострашнее. Например, муж, который только что чуть не совершил убийство.

      Усилием воли я отогнала воспоминания – от них сейчас всё равно не было никакого толка – и стала осматривать ванную, судорожно соображая, как выбраться из западни. Было бы здесь окно побольше – без раздумий сиганула бы с четвёртого этажа. Что такое пара сломанных костей против перспективы заполучить дыру в голове? В шкафчике под раковиной тоже не нашлось ничего полезного. Я и сама не знала, что надеялась там обнаружить. Аэрозоль, чтобы сделать огнемёт?

      Удар сотряс дверь. Кажется, Алекс решил просто её вышибить.

      – Алекс! – закричала я. – Прекрати! Завтра ты об этом пожалеешь, ты же знаешь! Это же я, твоя Анджики! – На последних словах голос сорвался.

      За что он так со мной? Ведь он любит меня, я это знаю.

      – Я тебя сейчас убью, тварь! – заорал в ответ Алекс. От ужаса сдавило грудь. Как под водой, когда в лёгких заканчивается воздух.

      – Потом из окна выброшу куски! Куски русской суки! – злобно продолжал он. Теперь он говорил спокойно, почти с удовольствием. Как будто ему нравилось строить планы по моему уничтожению. От его спокойного голоса мне стало по-настоящему страшно. Этот голос не был похож на голос моего возлюбленного. За дверью стоял совершенно чужой мужчина, жестокий и холодный. Или я просто не хотела верить, что Алекс – мой Алекс – может быть таким? Впрочем, сейчас не время об этом думать.

      Алекс снова ударил в дверь. Я с ужасом поняла, что надолго этой преграды не хватит. К тому же часть стены рядом была из матового стекла. Разбить её ничего не стоило!

      Хоть бы он в своём угаре не сообразил! Что же мне делать? Господи, что бы сказал дедушка, если бы видел меня сейчас.

      Кажется, впервые в жизни я была рада, что дедушки нет в живых. Возможно, я скоро с ним встречусь. Сейчас Алекс выбьет дверь или всё-таки найдёт розетку, и тогда я смогу задать деду все волнующие меня вопросы.

      Будто в подтверждение моих мыслей из-за двери послышалось металлическое жужжание. Алекс наконец-то включил дрель.

      – Давай поговорим! – Я снова попыталась воззвать к его разуму. Голос срывался, но я старалась, чтобы он звучал спокойно и мягко. – Алекс, милый, расскажи мне, что случилось? Что тебя расстроило? Ты ведь помнишь, о чём мы договаривались? Всё обсуждать. У нас нет запретных тем. Просто скажи мне…

      Я и сама понимала, как неестественно звучат все эти разумные слова. Как в дурном фильме, где психолог пытается урезонить сумасшедшего маньяка. Правда, в фильмах этот приём всегда работал, а мы были в реальной жизни, и эта реальность чертовски отличалась от вымысла сценаристов.

      – Сейчас я открою эту дверь и просверлю твою тонкую русскую шейку, поняла? – Было слышно, как Алекс сплюнул себе под ноги. Он стоял вплотную к двери, до моего слуха доносилось его отрывистое дыхание. Говорил он совершенно