Амлет, сын Улава. Адель Гельт

слово, как мне показалось, и нужно для того, чтобы обозначить величину столь ничтожную, что меньше и быть не может.

      – Серебро нужно не стреломету. Серебром платят мастеру, устраивающему подобное, – доходчиво и подробно, будто несмышленому малышу, пояснил я духу ему непонятное. Мне это, кстати, нравилось: оказалось, что в момент смерти – а дух мой был человеком, и умер в каком-то другом мире, странном и чудесном – Хетьяр достиг рубежа в сорок три года. Такой возраст в наших краях считается почтенным, и понимание того, что я могу чему-то научить столь взрослого мужчину, грело мне спину и горделиво вздымало шерсть на загривке.

      – Все время забываю о вашем научно-техническом уровне, – непонятно ответил дух. – Никакого мастера звать не надо, и, тем более, незачем кому-то платить. Я сам все это умею, а раз умею я – считай, умеешь и ты. Тем более, что и считать ты умеешь.

      – Хорошо. Башни, стрелометы. Что еще? – меня немного заносило, но понял я это чуть позже, а тогда просто хотелось, чтобы шибко умный дух немного заврался, и на этом «немного» его бы получилось поймать.

      – Еще внутрь каждой башни поместить по большому вороту, а между ними протянуть цепь! – принялся воображать Строитель. – Провернули, натянули, и ни один корабль в гавань не войдет!

      Я засмеялся, громко и обидно. Случившийся неподалеку мужчина – я знал его, то был гость моего отца, прибывший на праздник моих совершенных лет из самого Рейкьявика – покосился, было, на меня, понял, что смеюсь я не над ним и вообще, кажется, не насмешничаю, и пошел себе дальше.

      – И поставить сбоку от стреломета по большому светильнику! Так, чтобы не освещал вокруг себя, а мог издалека высветить чужой корабль! – меня несло. Впрочем, он же первый начал, да?

      – Это, кстати, отличная идея, Амлет! – обрадовался дух. – Только сначала надо сделать тебе концентратор. Жестам и формулам я тебя обучу…

      – Мне не нужен концен… этот твой жезл! – правильно понял я устремление духа. – Заповедано предками сгущать и направлять гальдур Песнью, вот я и буду Петь!

      – Скажи, – я вдруг представил себе наяву ехидную улыбку на лице раскосых глаз. – Есть ли в завете предков слово «только»? Звучит ли фраза «сгущать и направлять гальдур только Песнью»?

      Я покопался в своей отменной памяти, и понял, что покровитель прав: слова «только» действительно не было ни сказано, ни записано.

      – Все, что специально не запретили, разрешено! – еще более весело сообщил мне мой внутренний собеседник. – Значит, никто не мешает тебе овладеть еще одной техникой… А то и не одной. Не воспринимай это как что-то нечестное: скорее, это воинская хитрость. Враг не будет знать, что ты умеешь гонять этот свой гальдур как-то еще, кроме как песней, и не будет готов к другому удару, ловкому и неожиданному!

      – Значит, будем делать этот твой кон-цен-тра-тор, – по слогам, но правильно, произнес я название волшебной вещи. Речь шла, конечно, о том длинном стиле, которым во сне моем дух писал свои значки прямо в воздухе.

      Идея получения нового знания вдруг захватила меня всего: строители,