Ты пахнешь кофе. Сана Мидзуно

один день из моего детства. Мне было семь, и мама отвела меня в парк. Мы сидели на траве, ели мороженое. Тогда я чувствовал себя настоящим, будто весь мир был прост и понятен. Но это было до того, как всё изменилось. До того, как в наш дом вошёл крик, шум разбитой посуды и удары.

      – Эй, – тихий голос вырвал меня из воспоминаний.

      Я обернулся. Это была она.

      – Извините, можно попросить ещё немного сахара? – спросила она, чуть смущённо улыбнувшись.

      – Конечно, – ответил я, стараясь не выдать своего замешательства.

      Я быстро достал пакетики с сахаром и передал их ей. Она взяла их, на мгновение задержав пальцы на моих.

      – Спасибо, – сказала она, и в её голосе было что-то тёплое, почти личное.

      Я кивнул, не зная, что ответить.

      Она вернулась к своему столу, но я ещё долго стоял на месте, чувствуя, как её прикосновение жжёт мою кожу.

      Мир вокруг снова стал приглушённым, но теперь это ощущение было другим. Оно не тянуло меня вниз, а словно поднимало.

      Впервые за долгое время я почувствовал что-то настоящее.

      И это пугало меня до смерти.

      День шёл своим чередом. Клиенты то заполняли кафе, то исчезали, оставляя после себя лишь запах кофе и тихий звон опустошённых чашек. Я работал, как всегда, механически: принимая заказы, готовя напитки, убирая столы. Но с того момента, как она снова заговорила со мной, всё, что я делал, стало будто фоном.

      Она сидела у окна, наклонив голову над книгой. На этот раз её взгляд был сосредоточен, будто слова на странице были чем-то важным, почти священным. Иногда она слегка хмурилась, а потом улыбалась, как будто спорила с героем книги.

      Я ловил себя на том, что снова смотрю на неё. Мне хотелось понять, что именно так цепляет в её присутствии. Она была обычной, но в её движениях, в том, как она держала книгу или поправляла волосы, скользила какая-то лёгкость, к которой я давно утратил доступ.

      – Ты когда-нибудь говорил с ней? – неожиданно спросил Алекс, протирая стакан за соседней стойкой.

      – С кем? – я решил притвориться, будто не понимаю.

      – С ней, – Алекс кивнул в её сторону, не скрывая улыбки.

      – Я просто подал ей кофе, – отрезал я, отвернувшись.

      – Ну конечно, – протянул он. – Слушай, тебе пора научиться говорить с людьми. А то так и останешься загадочным бариста, который всем подаёт кофе и молчит.

      – Может, это лучшее, что я умею, – бросил я, стараясь звучать безразлично.

      Алекс засмеялся, но на этот раз его смех был не насмешливым, а каким-то добрым, почти дружеским.

      – Знаешь, иногда стоит выйти из своей скорлупы наружу. Может, там тебе понравится.

      Я промолчал.

      Когда кафе снова опустело, и тишина заполнила пространство, я решил убрать её столик. Книга осталась лежать на краю стола, открытая на странице с подчёркнутыми словами. Я не мог не заметить строчку, выделенную карандашом:

      "Мы ищем свет даже там, где, кажется, его нет."

      Эти слова будто застряли во мне. Я оглянулся: она стояла у стойки, разговаривая с Олегом. Её