Дикарка для Хулигана. Настя Мирная

тебе боль. Если не ради себя, то ради меня. – скольжу пальцами по её щеке и скуле, под волосы, сдавливаю затылок, не позволяя отвести взгляд. – Пообещай, Ди. Поклянись. Дай слово, что не полюбишь и не станешь страдать.

      Она громко вдыхает и шепчет:

      – Обещаю.

      Глава 13

      Я разучилась бояться

      – Обещаю. – выдыхаю тихо, по-детски скрещивая пальцы за спиной.

      Знаю, что глупо, но это старая привычка, от которой никак не удаётся избавиться. Делаю так каждый раз, когда даю обещания, которые не намереваюсь сдерживать.

      И сейчас тоже, конечно же, вру. Я не собираюсь сдаваться и отпускать. Не теперь. Не после всего.

      Но эта ложь касается только ухода. Я не могу в него влюбиться, потому что уже влюблена.

      Помню же, что ещё в далёком детстве поклялась самой себе, что никогда не отдам своё сердце другому человеку. Но один взгляд в проклятую бирюзу его глаз, и я не смогла сдержать данное самой себе слово.

      Я нарушила его снова, когда целовала Егора возле ночного клуба, пусть днём обещала себе, что больше не сдамся своему непослушному сердцу. Итог таков, что теперь я стою под проливным дождём, мокрая, продрогшая до костей, но как никогда счастливая, в объятиях парня, которого люблю каждой клеточкой, и обещаю, что никогда этого не случится.

      Очередной парадокс, но, кажется, я начинаю к ним привыкать.

      Пусть я никогда не смогу сказать ему это слово, чтобы не потерять, но это не мешает моему сердцу отбивать ритм азбукой Морзе. Возможно, когда-нибудь он сможет понять его стук, но не сейчас. Ещё слишком рано.

      Естественно, я не забыла ни о той блондинке из клуба, ни об этой Ире. Может, я бы и могла поверить в то, что он попросил ответить на мной звонок и не больше того, но вот её заявление, что он занят, собственнический взгляд и то, как она пыталась взять Северова за руку, когда он сказал ей уходить, наводят на определённые мысли.

      Неужели у него что-то было или есть с невестой собственного отца?

      Пугает ли меня это?

      Определённо.

      Отталкивает?

      Недостаточно.

      Но ещё одна мысль никак не даёт мне покоя. Маргарита Николаевна сказала, что вероятная причина его поведения, приступов и срывов – насилие в семье. Но если это так, тогда почему он продолжает жить с отцом? Неужели ему не хватает денег, чтобы снять жильё и съехать от него? А может всему виной не папа, а мама, дядя, дедушка? Да кто угодно.

      Я не могу спросить у Северова прямо, потому что на подсознательном уровне понимаю, что он в лучшем случае не ответит, а в худшем опять вышвырнет меня из своей жизни, даже если ему придётся для этого наступить себе на горло. Если даже НикМак, которые дружат с ним на протяжении двух с лишним лет, ничего не знают о Егоре, то вряд ли он часто делится с другими своими проблемами.

      Чтобы не развивать эти догадки, крепче прижимаюсь к телу парня, обнимая руками за шею, и прикасаюсь к губам. Он жмётся в ответ всего на несколько секунд.

      – Пойдём в дом, Ди. – выбивает он, отстраняясь. – Ты и так мокрая насквозь. Хватит