Очерки из жизни советского офицера. Михаил Александрович Коротков

как то взаимодействовать с мальчишками другого двора, который был по соседству, под другой аркой дома. Рядом с этой аркой есть дверь. За ней жила семья моего главного врага Юры Борисова. С ним у меня была вялотекущая война, которая продолжалась все время, пока я жил в этом доме, да и после переезда на новую квартиру, что на улице Спартаковской. Юра, да еще его друг с Подозерки, по кличке Грека, доставляли мне постоянную головную боль в виде тумаков, сломанного велосипеда и т.п. Переехав на новую квартиру, я не отказался от борьбы и «нанимал» для набегов на Подозерку «кодлы» друзей, используя в качестве расчетной валюты те пятирублевки, которые нашел в ларце деда. Как говорится, безумству юных поем мы песню. В дополнение к этому так же скажу, что дедушкины крест и медаль у меня выпросил дядя Леня, бабушкин младший брат (что жил в Данилове). Теперь, видимо, ими владеют его потомки, которые к моему деду, по сути, не имеют никакого отношения. Не могу себе простить этого.

      Христова заповедь – не укради!

      Жизнь под аркой городского двора, конечно, была более разнообразная, чем конфликты с соседями. Мы активно осваивали территорию, что лежала вокруг. И первым местом притяжения было, конечно, студенческое общежитие, которое в то время находилось на втором этаже нашего здания. В центр нашего внимания попадали в первую очередь комнаты девочек. Не потому, что проснулось какое-то гендерное влечение, до этого еще было далеко. А по двум банальным причинам. Во-первых, если тебя поймают парни, но хороших тумаков не избежать. Во-вторых, в комнатах девочек много всего такого, чего нет у пацанов. Это духи, помада, лаки для ногтей, зеркальца. Словом много чего такого, что могло считаться солидной добычей. Попадали мы к ним в общагу через чердак. Спускались с чердака, когда они были на занятиях и воровали. Потом, уже у себя на дворе, рисовали помадой на стенах, духами поливали затылки. Словом, пожинали плоды удачного набега. От студенческой общаги мы сделали следующий шаг, ведущий, как теперь я понимаю, в пропасть. За нашим двором, в сторону озера, на валу, стояла церковь (Храм св. Николая Чудотворца). Это сейчас храм, а тогда в его здании было пекарное производство, и пекли вкусные пряники. На каком-то шаге этого пекарного процесса пряники, еще горячие и не покрытые глазурью, на противнях выставляли на широкие церковные подоконники, чтобы они остывали. Внизу, под окнами, на корточках сидели мы и ждали этого момента. Как только работники пекарни теряли бдительность, мы, помогая друг другу, подтягивались на окне, хватали пряников, сколько удается, и убегали. Так было не раз и не два. Так, потихоньку мы превращались в заправских воришек. Для меня кульминация этого процесса наступила, когда я, гуляя по Подозерке5 и увидел оставленный без присмотра портфель с инструментом. Его хозяин готовил лодку к спуску на воду и, видимо, за чем-то пошел в дом. Этот портфель я своровал и спрятал в одном из сараев, которых в изобилии было на нашем дворе. Иногда я доставал его и рассматривал инструменты, которые там лежали. Не знаю, в какой момент это произошло,