Хватит врать. Татьяна Дементьева

снять пуховик.

      Бросив сумку под раскладушку, сняв с себя детдомовскую одежду, я улегся. Есть в кровати всегда было строго-настрого запрещено, но теперь-то я "дома". Обветрившиеся бутерброды исчезали один за другим. Чем меньше еды оставалось, тем больше хотелось спать. Окна кухни, как, впрочем, и всех комнат, выходят на железную дверь подъезда. Измученный переживаниями, сменой места и вообще всем происходящим, я подпрыгивал от грохота двери, а потом старательно пытался заснуть вновь.

      Субботним утром меня в очередной раз разбудили. В ногах раскладушки, уперев руки в бока, стоял пожилой мужчина.

      – Ого, сынок, да тут ни пройти, ни проехать! Давай-ка! – он трижды похлопал мне по щиколотки, давая понять, что сну пришел конец, – пора вставать! Ты перегородил всю кухни, – сказал "дед", и, не дожидаясь моих действий, начал с силой протискиваться между холодильником и раскладушкой.

      "Мужик, ты бы ее не пинал так! ", возмущалось не выспавшееся и все еще злое подсознание.

      – Простите, – промямлил я, пытаясь встать и не грохнуться от его пинков по ненадежному механизму кровати, – мне не сказали, что надо утром куда-то вставать.

      И вот картина: "дед" таки прорвался в кухню, а я в коридоре в трусах. Стоим. Он смотрит на меня, я на него. Что делать дальше? Как собрать эту лежанку? Куда ее потом деть? Куда самому деться?

      – Как звать то тебя? – спросил он, прервав неловкое молчание.

      – Даня.

      – Ох, Даня-Даня, давай, – он начал заворачивать матрас вместе с подушкой и одеялом в рулет, – сами нагородили, сами разберем! Умеешь раскладушки собирать?

      – Не приходилось, – честно ответил я.

      – Вытаскивай свой чемодан и унеси куда-нибудь. Будет под ногами нам тут мешаться, пока шею кто-нибудь не свернет.

      "Он бы с удовольствием мешал на прежнем месте!", бурчал про себя.

      Я вытащил портфель, накинув лямку на плече. Теперь в трусах и с портфелем стою перед "дедом" и снова туплю.

      – Ну, учись! Подушку с одеялом вот так вот делаешь, – он похлопал рукой по ранее закрученному матрасу, после чего поставил его в центр кухни. – Теперь отцепляешь эти фиксаторы, – он показал на две штуки, похожие на металлические расчески, – отцепил. Теперь подгибаешь ножку и тянешь на себя, – "дед" мастерски управлялся с механизмом, – ну вот, фиксируешь положение вот этой штукой, – он достал металлическую скобку и нацепил на сложенную кровать, – теперь давай-ка ее тут прислоним, – он отволок кровать в небольшую нишу в коридоре. – А матрас Олегу с Дашкой на кровать кинешь. Усек?

      – Спасибо, – сказал я "деду", сопровождая слова кивком головы. Портфель теперь "мешал" на полу рядом с табуретом.

      Хоть старик и помог с лежанкой, чувствовалось недовольство моим появлением. Что ж, как минимум это взаимно.

      – Не переживай, Данька, устаканится у нас. Садись за стол и на, – "дед" стряхнул тапки с ног. – Обуйся, полы холодные! Щас бабушка встанет, настряпает завтрак, да и познакомимся.

      Словно по зову, из комнаты