Розовый костюм. Николь Келби

сказать, в порядке благотворительности, но я стараюсь расплатиться: бифштексами, отбивными, а то и цыплятами.

      – Как это мило.

      – Я, должно быть, единственный мясник в городе, который сам не готовит.

      Патрик, пожалуй, и впрямь здорово похудел после смерти матери.

      Буфетчик принес Патрику большую кружку пива, а Кейт – маленькую, в полпинты.

      – Большое спасибо, мистер Браун, – поблагодарил его Патрик.

      Мистер Браун, худосочный морщинистый человечек, был, похоже, раздражен появлением Кейт.

      – Вам повезло, – сказал он, обращаясь к ней. – Миссис Браун говорит, что рыбы у нас осталось как раз на вас двоих. Через десять минут принесу. – И он ушел.

      – На самом деле он очень добрый, – сказал Патрик.

      Кейт не была знакома с этими Браунами. Они были из тех, кто ходит в церковь только по воскресеньям. Пока что ей было не очень-то понятно, как себя здесь вести. На всякий случай она отодвинула кружку с пивом и сказала:

      – Твой мистер Браун – слишком самоуверенный тип. А может, я вообще пиво не пью? Может, я и рыбу не ем?

      И тут она заметила объявление, висевшее над барной стойкой: «Дамы не допускаются». Пожалуй, это как-то объясняло и некоторое недовольство мистера Брауна, и отсутствие «зала для дам». И все же объявление показалось ей глупым. Да в любое воскресенье возле пабов на Дикман-стрит выстраивается целая вереница детских колясок, и молодые супружеские пары, одевшись куда лучше, чем в церковь, сидят за столами, держа на коленях детей, в компании таких же супружеских пар, которые тоже заглянули в паб, чтобы перекусить и немного посплетничать.

      В конце концов, объявление – всего лишь жалкий листок бумаги, думала Кейт, но все же ей было неуютно.

      – Может, мне лучше уйти? – сказала она и встала.

      Патрик схватил ее за плечо.

      – Сядь. Подумай. Посмотри на себя. С твоими ярко-рыжими волосами ты же не девушка, а настоящий эльф! И на шее у тебя большой золотой крест. Ты самая настоящая девушка из Инвуда, хранящая в душе печальную историю своего народа. И рыбу ты, разумеется, ешь. Тем более в пятницу. И кружечку пивка с удовольствием выпьешь, чтобы рыба скорей проскочила. Это же Инвуд!

      – Я давным-давно уже не девушка, Патрик Харрис.

      – В Инвуде ты всегда будешь девушкой, причем самой что ни на есть «зеленой» иммигранткой, которая только что сошла с парохода. Выпей. Тебе это пойдет на пользу.

      Кейт сделала глоток. Пиво было темным и вкусным.

      – Как у нас дома, у Мёрфи, – сказал Патрик. – Ты помнишь пиво «Мёрфи»?

      Кейт отпила еще глоток. Да, как дома. Пиво, которое варил Мёрфи, было для отца Кейт предметом особой гордости – еще бы, хозяин этой пивоварни был католиком. Это было настоящее пиво рабочего класса. Если какой-нибудь паб не варил собственное пиво, там всегда подавали именно «Мёрфи». У него был густой маслянистый вкус, чуточку сладковатый.

      – На меня от этого пива всегда ностальгия нападает, – сказал Патрик. – Но именно поэтому я его так