Реквием. Гаврилов Алексей

прополкой, окучиванием и сбором урожая этого противного во всех отношениях колорадского жука, от которого потом с трудом отмывались руки, и было нестерпимо жаль потраченного на это драгоценного времени, тем более, что вторым кругом шло всё тоже самое в деревне у деда и бабушки. Ты хотела, чтобы я был безропотным исполнителем твоих желаний, мне же нужен был весь мир. Я учился жить, и мне нужны были люди, с их опытом, мыслями, интересами, мне хотелось заглянуть в самые отдалённые уголки их души и люди открывались передо мною. Меня же, как бычка за кольцо в носу, вечно тянули на трудовые подвиги, в качестве сельхозтехники или ещё кого. Даже когда я стал жить один, от меня требовали, требовали, требовали, совершенно не считаясь с моими интересами и планами на предстоящие дни. Просто объявляли, что, например, завтра… и так далее. Помнишь ли ты тот день, когда я вполне официально объявил о начале возведения великой китайской стены между нами? Я его хорошо запомнил. Это был кайф,которому предшествовала трудная и мучительная борьба самим с собой в первую очередь. Мне,как и всегда,без права на обсуждение и возражения, было объявлено, что завтра я еду сажать картошку. Не интересовались моими планами, ни желанием, просто поставили перед неотвратимым фактом и всё. Точка. Без запятых и междометий. Как же меня в тот раз всё это возмутило. Казалось, чаша моего терпения переполнилась и начала переливаться через край.Снова такое пренебрежение к моей незаурядной персоне и моей личной жизни. И я с вечера решил бороться. Залезть утром на броневик и гордо заявить о своих правах и своей свободе!