Моя мама – ведьма. Книга вторая. Агата Богатая

желала, чтобы мама снова орала или как-то реагировала на мое поведение. Но не уничтожала равнодушием.

      И снова этот прием повторялся. Так же внезапно, например, через месяц или через два. И нужно было привыкнуть к такому способу взаимодействия. Но я почему-то не могла с этим смириться.

      Позже мама учила меня этому способу влиять на людей – не давать им себя в больших количествах. Оставляя что-то на потом. И еще более изысканный способ заставить с собой считаться – окатывать молчанием.

      Не звонить, не писать, не навязываться. А если звонят и пишут, не отвечать. Это отлично действовало в отношениях и с мужчинами. Поклонники маму не просто боготворили, они ей были фанатично преданны. Ее добивались. Ухаживали. Она становилась в их глазах каким-то ценным трофеем.

      Родственники непременно шли к маме на поклон, поскольку считали, что раз уж она их игнорирует, значит это они виноваты.

      Ведь и я чувствовала себя виноватой в том, что мама со мной не разговаривает – значит это я обидела/что-то не так сделала/не оправдала ее ожиданий.

      В жизни потом я все время сталкивалась с таким отвратительным поведением людей. В коллективе. От начальства. От друзей.

      В школе мне устраивали бойкоты. На работе я переживала нечто подобное. Мужчины исчезали из отношений, ничего мне не объяснив.

      Со временем к такому положению вещей я привыкла. Как привыкаешь к мерзкой погоде. Ты ничего не можешь изменить, если ураган или дождь. И это со временем пройдет.

      Да и какая разница, обращают ли на тебя внимание или нет? Кто эти люди, которые делают вид, что обиделись? Почему это должно быть так важно?

      Все эти вопросы научилась задавать сама себе я, повзрослев. И нашла им конкретное объяснение. Люди игнорируют, потому что так привыкли. И по-другому не умеют. Они такие, и я не могу их изменить.

      Да и не должна. А самое главное – не хочу и не могу играть в эти игры. С этой данностью, которую я сама себе объяснила, я смирилась.

      Более того, я сама научилась игнорировать. Просто потому что так хочу. И не рефлексировать на тему того, что я кому-то могу быть неинтересна или не нравиться.

      Ну и что?

      Про шлюх

      Естественно, ту историю с девушкой, которую насиловали у туалета, я рассказала своей подруге Юльке, которая, собственно, и свела нас с Адамом. Она отреагировала совершенно спокойно, ответив, что ее ничуть не трогают такие подробности, которые мне кажутся ужасными.

      – А что по-твоему должен был сделать Адам? – Подруга смотрит на меня с удивлением. – Он что спасатель? Фотограф, который ищет красивые виды. И делает качественные снимки. Все. С чего это он должен принимать участие в судьбе какой-то алкоголички и ее дочери? По-моему, ты слишком все драматизируешь. Кстати, вы уже переспали?

      От откровенности своей Юльки я прихожу в ступор. Она продолжает есть у меня в гостях суп, причмокивая и нахваливая мои кулинарные способности. А я наблюдаю за тем, как она вылавливает клецки из бульона, в точности, как герой какого-то классика, который ел мучное точно таким же образом. Или это были галушки,