Между нами иллюзия. Виктория Лайонесс

Не переживай.

      – Мы будем что-то отмечать?

      – Мою провальную книгу.

      – Это не смешно, Беатрис.

      – Не вижу ничего смешного в самоиронии.

      – Я переживаю за тебя, подруга. Ты, правда, в порядке? – внимательно смотрю на ее профиль с высокими скулами и маленьким прямым носом.

      – Ты за меня не переживай. У меня все схвачено. Нам нужно решить что-то с тобой. И вообще, меня всегда в тебе это поражало. У тебя самой проблем по горло, а ты еще умудряешься волноваться за меня.

      – Как же я могу не переживать за единственную близкую подругу?

      – За это я тебя и люблю, – сжимает мою руку, прижавшись щекой к плечу.

      Входим в просторное помещение ресторана с эклектичным оформлением в интерьере. В нем прослеживается стиль сафари с обилием необычных африканских масок, украшающих светло-бежевые стены. Тяжелыми овальными люстрами, свисающими с потолка. Стена за длинной барной стойкой окрашена в насыщенно-зеленый цвет с природными мотивами в виде пальмовых листьев. А обилие мебели из массивного дерева и элементов из камня уже относится к типичному стилю загородных домов.

      Почти все столики, как и стулья у барной стойки заняты. Зал наполнен негромким гулом голосов, разбавляемый играющей из колонок джазовой музыкой. Встречающий администратор подводит нас к свободному зарезервированному столику у дальней стены и вручают меню, оставляя одних.

      Долго и мучительно смотрю в меню, не зная, что выбрать. После очередного прощания с дочкой желудок свело в болезненном спазме и аппетита совсем нет.

      – И долго ты будешь гипнотизировать буквы? – Беатрис не выдерживает.

      – Я не знаю что хочу. Наверно…может быть…пфф…у меня нет аппетита, Беатрис, – вымученно выдыхаю, переведя на нее взгляд.

      – Снова болезненное прощание с Элизабет? – от ее сочувствующего взгляда ком подступает к горлу.

      – Снова… – обреченно киваю головой, вспомнив синие глазки, наполненные слезами.

      – Мне очень жаль, подруга, – протягивает руку, сжав мою теплой ладонью. – Я заеду к ним на днях. Привезу подарков любимой крестнице. Развеселю ее.

      – Спасибо, дорогая, – проглатываю ком, натянув улыбку. – Она будет тебе очень рада, и мама тоже.

      Мы дружим с Беатрис еще со школы и жили в одном районе, пока ее родители с младшей сестрой не погибли в автокатастрофе, когда ей было двенадцать. Наши мамы тоже были подругами, и их гибель отразилась на всех нас. Мама всегда очень радушно встречала Беатрис в нашем доме и относится к ней как к дочери.

      После гибели родителей подругу воспитывала единственная оставшаяся бабушка, но и та умерла, когда Беатрис исполнилось семнадцать. Ей многое пришлось пережить, но она всегда держалась достойно, не опуская плеч. Мне многому стоило бы поучиться у нее.

      Официант принимает заказ, и Беатрис берет на себя инициативу, делая выбор за меня.

      – Как у тебя дела? Что с твоими выплатами? – пронзительные зеленые глаза смотрят на меня.

      – Родители мне очень помогли. Отдали все свои сбережения к пенсии, и теперь