Самой не верится. Ольга Безденежных

представилась такая возможность благодаря удачно выбранному столику.

      Апаш был в льняном мятом пиджаке, на шее сверкала золотая цепь в палец толщиной. Он кому-то улыбнулся, и я с ужасом увидела на его передних зубах золотые коронки.

      Его бритый наголо череп, блестящие фиксы ввергли меня в шок. Тут до моих ушей донеслось, как он говорит посетителю в розовой рубахе с пальмами:

      – Дим, я тебе клянусь, это чистый Армани, – он при этом отвернул полу своего мятого пиджака, чтобы оголить лейбл.

      Затем, отметив боковым зрением стайку молоденьких девчонок в джинсовых юбках, устремился в их сторону:

      – Девочки, не проходите мимо! Сегодня танцуют все.

      Самая толстая фыркнула:

      – А коктейль бесплатно будет?

      Апаш хлопнул её ладонью по широкому заду и рассмеялся:

      – Тебе вредно.

      Как ни странно, девчонки остались. И Апаш начал «окучивать» самую симпатичную из них.

      Мне стало очень неприятно, я спросила у Виктора:

      – Может, пойдём?

      Огорчённо вздохнув, муж развёл руками и извинился перед соседками по столику:

      – Милые дамы, наша чета вынуждена откланяться. Хорошо вам долететь домой.

      Расплатившись, мы пошли к выходу. Путь пролегал мимо столика, за которым Апаш декламировал наивным студенткам какие-то графоманские стишки. Он смеялся:

      – Не помню весь текст. Я ведь, девчонки, ночная бабочка. Ну, кто же виноват? А огни отелей так заманчиво горят. Я, девчонки, управляющий тут. Порхаю ночным мотыльком. Место здесь козырное. Видели белый дом с красной крышей по дороге сюда? Это мой. Там я живу, сестра с семьёй и мама наша. Я, девчонки, рождён быть ночной бабочкой. Но любой бабочке нужна подружка.

      Под звон бокалов, которыми компания начала чокаться, мы покинули ресторан.

      Через пару дней я пришла туда днём. Виктор обгорел на солнце, остался в номере, а я отправилась к «ночной бабочке». И хорошо, что сходила. Как я уже говорила, все точки над «i» были расставлены тогда.

      Днём в ресторанчике народ был, но столиков свободных имелось немало. Я присела за стол, который стоял как раз напротив входа. Заказала мороженое. Сидела, наблюдала из-под солнечных очков с тёмными стёклами, как Апаш суетливо поправляет рамочку, висевшую на стене, с выставленным на обозрение меню. Как он похохатывает в ответ на реплики, доносящиеся с кухни. Я, объект уже не слишком молодой, его, по всей видимости, не интересовала, и он не смотрел в мою сторону. Время шло, нужно было решаться. Тогда я сняла очки и посмотрела прямо на него. Он как раз направлялся к столику, за который села компания из трёх молоденьких подружек. Видимо, студенток. Апаш, словно запнувшись, остановился резко, потом продолжил путь. Но тут же развернулся и направился в мою сторону:

      – Аня, ты что ли?

      Я улыбнулась и кивнула.

      Апаш крикнул в сторону официантов:

      – Коньячку принеси.

      Он плюхнулся на стул рядом, и я почувствовала ядрёный запах перегара. Заметив, что я поморщилась, он развёл руками:

      – Пью,