Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища. Александр Сладков

что это не сапог, а пудовая гиря.

      – Делай два!!!

      Меняем позу.

      – Так! В две шеренги становись! Равняйсь! Смирно!

      Замираем в строю. Сержант смотрит на нас испытующе. Ну, прям отец родной! Долгая пауза. Не томи, Станиславский…

      – Вольно! Разойдись! Через десять минут построение на этом месте!

      К чему такие прелюдии? Нельзя, что ли, просто: «Товарищи курсанты! Перекур!» Как будто нас на охрану государственной границы СССР отправляют! На китайский ее участок! Шугаемся в разные стороны, потому что «разойдись» команда была, а значит, положено рассыпаться. Потом толпой тащимся в тень, которую отбрасывает небольшой козырек над входом в нашу казарму. Кто-то закуривает. Надо же, хватает сил табаком травиться.

      – Быстрее бы присяга.

      – Что, думаешь, потом легче будет?

      – Ну хоть учеба начнется, такой дрочиловки не будет.

      Курсант Сокол, крупный, даже несколько полноватый парень, прикуривает сигарету «Дымок». Прислоняется спиной к стене рядом со мной. У него большая голова, темная загорелая кожа, жесткие волосы, плоский, высокий и не по годам морщинистый лоб. Он подмигивает мне ободряюще:

      – Шура, ну ты как?

      – Да как… В экстазе.

      – А я вот, когда шагаю, стараюсь отрешиться от всего этого! Говорю сам себе: «Я дерево!!! Я ничего не чувствую!!!» Так легче!

      – Ну да, отрешиться… Вон Мандри́ко идет. Сейчас все отрешимся. Как один.

      Перекур идет всего минуты три, но сержанта нашего это особенно не волнует.

      – Строиться, взвод!

      – Товарищ лейтенант…

      – Отставить! Продолжить занятия!

      Мандри́ко – это командир нашего взвода. Лейтенанта получил месяц назад. Выпускник КВАПУ. Худощавый, высокий, черноволосый, с карими, как будто подведенными тушью глазами. Ноги при ходьбе он ставит выворотно, как балерун. Говорят, в училище оставляют самых лучших. Один из этих лучших достался нам. Посмотрим, что здесь за критерии…

      – Ну-ка, сержант Ершов! Выйти из строя!

      – Есть!

      – Строевым марш! Напра́! Во! Нале́!!! Во! Кру́!!!! Хом!

      Сержант наш вышагивает, как механический человечек. Тянет ножку – прям цапля! Перед взводным старается. Образец. Ничего не скажешь.

      – Стой! Молодец, Ершов! Становись в строй!

      Ну вот. Хоть кто-то у нас молодец.

* * *

      Курсанты – однообразная зеленая масса. Все в одинаковой форме. У всех одинаковая стрижка. Движутся все одинаково, спят, одинаково едят, одинаково заправляют кровать… Даже надобности свои естественные справляют и то одинаково. Трудно выделить из этой массы Человека. Я постепенно изучаю сослуживцев, отслаиваю их друг от друга. Один покурить оставит, другой в плечо толкнет: «Эй, парень, не тебя наш сержант зовет?» А вот этот, скотина, в строй вечно опаздывает. Из-за него перед отбоем вечно «летаем». Как его? Нефедкин? Ууу, чмище! Запомним…

      Бежит неделя, за ней другая, и уже начинаешь запоминать. Этот вроде общительный парень, балагур. Можно подойти, перекинуться парой фраз на привале. Всяко веселей.