Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища. Александр Сладков

снять поясной ремень, быстро расстегнуть все пуговицы куртки, распустить брезентовый брючный ремень, расстегнуть ширинку. Скинуть сапоги, портянки. Потом все обмундирование сложить на стуле: брюки повесить на спинку, куртку сверху, потом ремень, бляхой вперед, пилотку на сиденье, сапоги – носками под стул, а портянками обернуть их голенища. А теперь быстрее ложись! Надо еще кровать успеть расправить. А это чертово одеяло никак не выдирается из-под матраса! Все! Готов! Сержанты следят за секундной стрелкой, каждый на своих часах.

      – Таааак!!! Взвод, отбой!!!! Тааак! Хорошо! Уборщики, встать! Поправить обмундирование!

      Назначенные заранее курсанты встают, ходят вдоль стульев, наводят порядок. Потом возвращаются в свои койки.

      – Отлично!!! Продолжим! Взвод, подъем!!! Строиться!

      Как говорил Суворов: «Порхать, как бабочка, и жалить, как пчела». Постойте, или это Наполеон, то есть Кассиус Али? Или Моххамед Клей? Всё равно! Суть-то одна! И нас так готовят шаолиньские сержанты

      Пленка на скорости отматывается назад. Брюки, ширинка, брючной ремень, куртка, пуговицы, крючок, портянки, сапоги, пилотка, поясной ремень! Какая сволочь там копается…

      – Равняйсь! Таааак! Курсант Юсупов, не успеваем. Взвод, отбой!!!

      – Юсупов, ты, бля, че?! – это уже сами курсанты друг друга подстегивают.

      – Шевели поршнями, тормоз!!!

      В первые дни сержанты перед полетами совершали акт корпоративной нежности, они давали команду: «Бывшие военнослужащие! Выйти из строя! Свободны!» А потом уже нет, всех в расход…

      – Взвод, подъем!!! Трушкин! У вас, товарищ курсант, крючечек не застегнут! Взвод, отбой!!!

      Иногда наш замок, в смысле, заместитель командира взвода, сержант Колпащиков, не смотрит на циферблат своих часов. Он избирает другую систему отсчета. Отвратительно улыбаясь (оскал Квазимоды), сержант вытаскивает коробок спичек. Чиркает одной, неторопливо подносит ее к своему лицу и нарочито тихо отдает команду:

      – Отбой.

      Пока горит спичка, мы должны успеть забраться под одеяла.

      Сержант и не думает обжигать себе пальцы. Обычно мы не укладываемся. «Минуса» вполголоса ропщут:

      – Зачем нам эти раздевания-одевания?

      – Не, ну это для скорости, чтоб по тревоге вставать!

      – Ага! А раздеваться на время зачем?

      – Напалм.

      – Что?

      – Если на тебя напалм попадет, на войне, надо уметь быстро скинуть одежду. Чтоб не обгореть.

      – Ну да, напалм попадет – все, каюк. Другие разденут.

      Бред какой-то. Лучше смысл в этих упражнениях не искать. С ума сойдешь.

* * *

      Мы вышагиваем по плацу. Это строевая подготовка.

      На улице светит солнышко. Но не так уж и жарко. Всего плюс тридцать пять. Или сорок пять. Пилотка наполовину мокрая. Подмышки сочатся потом.

      Да, брат, попали мы… Вторую неделю уж в КВАПУ. Бывает, перед выходом из казармы смотрюсь в зеркало. Нет. Никаких положительных изменений в моем облике не появилось. Уже позади пол-КМБ, а я ни на миллиметр не приблизился