Медвежий умысел. Владимир Артёмов

на плечах, руководила процессом. Судя по всему, вода была прохладной и малыши то и дело старались закончить процесс поскорей, но мама снова протягивала отданное мыло указывая где надо потереть получше. Они растопыренными ручками терли коленки, а мама показывала им еще и недомытые голени. Помимо холодной воды, легко одетым в светлые футболочки деткам докучали мухи обезумевшие этой теплой осенью. Детки то и дело отмахивались от них теряя при этом равновесие, так как поднимали для мытья то одну, то другую ногу. Наконец мытье закончилось и после тщательного вытирания, малыши скрылись в уютном домике с горящими желтизной окнами. Мне почему-то стало грустно, так как я вспомнил о своей дочке. С бывшей женой мы были в разводе уже несколько лет. Со временем, острая необходимость видеть дочь каждый день у меня притупилась и я даже замечал, что были дни когда я о ней не думал. Я ругал себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Говорят, есть такая защитная функция мозга избегать тяжелых психотравмирующих воспоминаний. С женой мы разошлись по ее инициативе. Ей захотелось новых эмоций и она ушла к другому. Довольно долго я переживал разрыв и особенно разлуку с дочкой. В момент расставания она обвинила меня во всех смертных грехах. В моей голове плохо укладывалось, то что она говорила о несущественных мелочах послуживших причиной того, что она меня бросает. Придя как-то к дочке я увидел в окне «разлучника». В тот момент во мне что-то надломилось и я перестал приходить гулять с ней целый месяц. Мое моральное состояние было крайне подавленное. Служба и дела в нужной степени меня не занимали, к вечеру мне становилось невыносимо хуже, так что я перепробовал все способы, чтобы забыться в том числе и алкоголь. В «розыске» знал только мой начальник и он с пониманием относился к тому, что я не всегда вовремя приходил на работу. В отпуске мы с Георгичем пропали на охоте, это дало мне возможность дистанцироваться и притупить накатывающие воспоминания. Георгич, как мог старался не обсуждать со мной сложившуюся ситуацию. Что было правильным решением, даже с учетом того, что я сам затевал разговор об утраченной семье. Он отмалчивался, не давал советы, лишь ограничивал меня в алкоголе, резонно замечая, что это навредит охоте. Две недели мы прожили с ним в лесу пока не закончился сезон охоты. Наконец, когда мы вернулись в цивилизацию, я стал налаживать жизнь стараясь избегать депрессии и того давящего чувства от накатывающих воспоминаний. Картинки из прошлого поблекли, стали не такими яркими, мне даже казалось иногда, что это произошло не со мной, а с кем-то другим.

      –А ведь Георгич, она хотела помириться…– произнес я, не отрывая взгляд от уютных желтых окошек куда ушли детки, занавешенных какими-то веселыми занавесками.

      – А ты, чего? – после некоторой паузы спросил Георгич, посмотрев на меня и убедившись, что я именно об этом говорю- о своей бывшей.

      – Ты знаешь, после того как она хотела мои фотографии где дочь раскрасила меня косметикой играясь, показать в моем отделе! Сказать вот мол, он «гомик», красится! И только ради того, чтобы я не трогал