Анжей и тетушка Стефания. Зофия Мельник

лавку или на фабрику. А жить стану в общежитии. Руки-ноги есть, не пропаду!

      – Да, ты устроишься, – завистливо говорит Настузя. – Ты, Францишка, такая бойкая!

      – Я тебя не брошу, – обещает Францишка. – Я как устроюсь, сразу письмо напишу.

      – Честно?

      – Честно. Хочешь поклянусь?

      Настузя с тоскою глядит на неподвижную, будто стекло черную гладь лесного озера.

      – А меня маменька плеткой отходила, – жалуется она. – Знает, что к розгам я притерпелась.

      Чтобы взглянуть на задницу подруги, Францишка садится на полотенце. На голых ягодицах Настузи плетка оставила множество побледневших отметин – сливовых, синюшных и пожелтелых.

      – Ужас какой! – говорит Францишка. – А тебе что же и, правда, нисколечко не больно?

      – Еще как больно! Просто я наловчилась хитрить, и мне, как будто не больно.

      – Как это? – недоверчиво спрашивает Францишка.

      Настузя задумчиво смотрит на панночку большими васильковыми глазами. Взгляд у нее медлительный и спокойный, будто у коровы.

      Анжей не может больше терпеть и расстегивает штаны. Его горячий эрегированный член торчит из кальсон. Анжей со стоном сжимает его в кулаке.

      – Ну, как же тебе объяснить. Я думаю о разных вещах… О чем-то приятном…

      – Ты это о чем? – подозрительно спрашивает Францишка.

      Настузя неожиданно краснеет.

      – Ну что ты пристала! Это мой секрет. И потом, мне неловко об этом говорить.

      – Это что-то неприличное? Что-то стыдное? Настузя, ну, скажи! – волнуясь, спрашивает Францишка.

      – Какая же ты привязчивая! Я тебе ни слова больше не скажу… Ты это слышишь? Как будто в кустах кто-то лазит?

      – Ты нарочно это выдумала?

      – Да нет же! Там кто-то есть, – говорит Настузя, поднимаясь с полотенца. – Наверняка какой-то мальчишка за нами поглядывает!

      Стараясь, не хрустнуть веткой, Анжей пятится назад. Одной рукой он держит, сползающие на колени штаны. Анжей делает шаг, другой, а потом его нога не находит опоры и проваливается в пустоту. Пытаясь удержать равновесие, Анжей машет руками, хватается за кусты и падает с обрывистого бережка в прохладную воду лесного озера.

      Пани Стефания расположилась на завалинке позади дома и пьет хлебный квас из кружки. Подле нее с кувшином в руке стоит Гражина. На скамейке в тени старой яблони сидят обе панночки – Настузя и Францишка. Настузя все больше помалкивает, зато Францишка говорит за двоих. Она конопатая, курносая, глаза у Францишки шальные, а губы припухшие и яркие, будто вишня. Это Францишка, когда Анжей выбрался на берег озера, наградила его двумя звонкими оплеухами и оттаскала за волосы. Францишка собиралась проучить Анжея сама, но благоразумная Настузя уговорила подругу отвести его к тетушке.

      – Ах, Анжей, Анжей! – укоризненно качает головой пани Стефания, выслушав Францишку. – Дня не проходит, чтобы ты какого-нибудь коленца не выкинул. Бес что ли в тебя вселился?

      – Это у него