Московские истории. Нильс Хаген

ты уже пить начал», но жена вопреки ожиданиям заговорила с ледяным спокойствием:

      – Где ты до сих пор был, Хаген?

      – Помнишь Евгения? Того человека с сеанса Людмилы Петровны?

      – Какой Людмилы Петровны? – не поняла Арита.

      – Ну Прозерпины. Там был Евгений и его эксцентричная жена. Помнишь? Вот мы с Евгением и встретились.

      – По работе? Или женам кости перемыть? – В голосе Ариты сквозила какая-то скупость. Это было что-то новое в поведении моей благоверной и, как все новое, пугало.

      – Просто поговорили. Он топ-менеджер, работает в крупном инвестиционном фонде. Кроме того, у него много знакомых в шоу-бизнесе и искусстве.

      – Вот так всегда, – тут же среагировала супруга. – Как что-то интересное, так без меня. Конечно, со мной в свет не выйдешь. С таким-то брюхом.

      Я нежно взял Ариту за руку.

      – Успокойся, ты ничего не пропустила. В субботу они придут к нам в гости.

      Рука Ариты мгновенно напряглась. У меня в голове метнулась мысль, что я совершил стратегическую ошибку. Сообщать такие новости хомо беременнусу нужно было с безопасного расстояния.

      – Нильс! Хаген! – раздельно и предельно угрожающе отчеканила жена: – Ты! В своем! Уме?!

* * *

      Оставшиеся до выходных несколько дней напомнили мне читанную еще в юности «Божественную комедию» Данте Алигьери. Точнее сказать, первую часть комедии. Может быть, я не прошел все девять кругов ада, но на половине из них явно побывал. Настроение Ариты менялось с такой быстротой и непредсказуемостью, что переменчивость осенней погоды не шла ни в какое сравнение.

      – Ни, как ты мог их пригласить, не спросив меня? Какие могут быть гости, когда я в таком виде?

      – Ни, а что вам приготовить на субботу?

      – Ни, я не в состоянии принимать гостей. Мне тяжело.

      – Ни, не вздумай ничего отменять. Я тут и так уже в четырех стенах с ума схожу.

      – Да пропади ты пропадом, Хаген, со своими гостями. Ты пригласил, а я теперь должна расхлебывать. Зачем мне вообще все это нужно? Еще эта дура… а он, наверное, подкаблучник.

      – Не смей называть ее дурой. Все вы, мужики, такие: раз беременная женщина, то сразу идиотка.

      И это все продолжалось на разные лады до бесконечности. Объяснять, увещевать или доказывать что-то было бесполезно. К субботе я уже готов был сам все отменить под любым предлогом. Даже сломать ногу, если перелом ноги станет адекватным поводом для отмены приглашения.

      И дело было даже не в том, что гости как-то обременили бы Ариту. Готовить я ей, конечно же, не позволил, еда была заказана из ближайшей «Чайханы». Изначально я хотел заказать из «Кафе Пушкинъ», но Арите захотелось плова и чебуреков… Просто в последний момент я вдруг отчетливо понял, что боюсь двух беременных женщин в одном помещении. Боюсь неадекватных реакций, боюсь, что вместо милого товарищеского застолья случится война. Вот если женщины резко друг другу не понравятся, что тогда? Моя беременная жена не станет сдерживаться в словах и выражениях. Супруга Жени, насколько я понимал, тем более.

      Но