Из жизни душевноВольных. Виктория Румянцева

три назад, когда в прошлой школе было совсем невмоготу, белая ворона создала закрытый аккаунт от лица Паши Яшнова, своего ровесника. Фамилию она выбрала в честь горячо любимой бабули, к сожалению, почившей.

      Элла делилась с вымышленным другом переживаниями. Упражнялась в эпистолярном жанре. Иногда имитировала звонки Паше. Пробовала даже писать ответы от лица мальчика – смотреть на ситуацию со стороны, но самое себя сложно отрефлексировать.

      Элла порой почти физически ощущала присутствие друга.

      После десятого класса девушка уже не была в вакууме, да и времени на рефлексии трехстопным хореем почти не оставалось. Хватило бы на новых друзей – то Катя наберет, то Галя – после ссоры с Ильей, потом и он сам, то Тема заведет философскую беседу об экзистенциальном кризисе. «Зачем мы живем, Элла?»

      И все-таки Паша оставался самым близким человеком.

      И надо же было вывести виртуального друга в реальность, так сказать, придумав и романтическую линию, чтобы похвалиться перед друзьями!

      Да потому что Элле надоело быть некрасивой подружкой-«гуриней»! Девушке с раненым самолюбием хотелось нравиться, а не слышать от Темы, который некоторое время бередил ее чувственность (несмотря на браваду и маску пьющего циника, который понял все про эту никчемную жизнь, парень он интересный):

      – Вот почему все красотки обязательно стервы? Как Галя! Фигаля, блин! Недавно мы у Катьки дома снова… ну… по деснам давали – только это по секрету, не пали меня! – а потом она опять ушла с Ильей. Типа ничего не было. Хотя сама же прилипла! Стерва! Но красивая. Если девчонка хорошая, как ты, Элла, – не сомневаюсь, ты бы между двумя парнями не металась, – то вот вообще не в моем вкусе! Мне бы так хотелось влюбиться в тебя!..

      А хуже всего были попытки Кати или Гаечки утешить.

      – Когда я тебя первый раз увидела, тоже подумала: что за стрем? А потом поняла, какой ты хороший человек, и ты мне теперь даже симпатичной кажешься! – говорила Гаечка. – Тебя надо просто узнать!

      – Просто парни в нашем возрасте поверхностные! – подхватывала Катя. – Гормоны, низменные инстинкты. Но есть и другие! И ты такого обязательно найдешь! Не все хотят красивых!

      Вроде как приятельницы правы: внешность – не основное. Только Элле все эти «ты страшко, зато добрая, кто-то непременно тебя не за рожу полюбит» казались унизительными. Будто люди ее изначально оценили как второй сорт, а уважали вопреки, а не потому, что девушка действительно интересный собеседник или приятный человек. Гаечка вообще-то примерно так и сказала.

      А может, дело в травме, полученной в прошлой школе, потому собственная не до конца сформировавшаяся, а потому несуразная внешность была больным вопросом, Элла все реплики относительно наружности воспринимала в штыки. Услышав очередное «Даня все ко мне лезет, лезет! Я ему – присмотрись к Элле, а он такой говорит, мол, твоя подруга не в моем вкусе. Вот дурак! Я ему сказала: перестань по одежке людей судить!», она и выпалила: «У меня парень есть. Почти!»

      Элла специально не выкладывала снимки Паши,