Дубовая рубаха. Никита Демидов

которой раскрывается через количество её беременностей, неизбежно заканчивающихся хирургическим вмешательством и убийством ребенка. Более того, этот самый сожитель весьма часто приглашал как юношей так и девушек принять участие в их игрищах, но я хотел бы верить, что его усилия были напрасны.

      Крыса, окруженная девочками, которым она в матери годилась, фривольно рассуждала о вопросах взаимоотношения полов, приправляя теории к которым она пришла за свою жизнь, самыми отвратительными и грязными подробностями. Юные слушательницы, уже познавшие сладость греха, с упоением внимали откровениям этой профурсетки и впитывали в себя изрекаемые ей премудрости.

      Раздался стук в дверь, и я проходивший мимо прихожей на кухню, беспечно отворил засов. Мимо меня, у самых как казалось ног, проскочило что-то напоминающее большую собаку. Развернувшись, чтобы убедится в том, что это действительно был пёс, я ничего не увидел и решил, что мне почудился и стук в дверь и то существо промелькнувшее рядом. Пройдя на кухню, я в двух словах рассказал сидевшему там Фон Боку – одному из моих компаньонов, о пригрезившейся мне собаке. Мы посмеялись и откупорили еще одну бутылку, как вдруг из комнаты, где обитала Крыса послышались крики и визг.

      Фон Бок, по легенде им же выдуманной, состоял в родственных отношениях с давно почившим генерал-фельдмаршалам  третьего рейха, и оттого носивший столь специфическое прозвище, от страха скривил такую мину, что я невольно захохотал. Это был невысокий юноша, смуглый как цыган и имевший привычку сопровождать свои слова богатой и немного нервной жестикуляцией. Быстро  балаболя всякий раз как у него возникала надобность высказаться, Фон Бок размахивал руками, весь трясся и производил впечатление припадочного.

      Вот и сейчас, испугавшись воя, доносящегося из дальней комнаты, он вот-вот был готов закудахтать и впасть в истерику, но мне как-то удалось его успокоить.

      – Пойду посмотрю что там твориться, – произнес я, и заговорщицки улыбнувшись, вышел с кухни.

      У Крысы царил настоящий хаос. В центре комнаты то самое существо которое я принял за собаку, держа за волосы одну из девочек, корчащуюся на полу и визжащую от боли, избивало её ногами. Пристально вглядевшись в собаку, я рассмотрел в ней низенькую женщину облаченную в шубу. Судя по всему, она была матерью этой девочки. Мои компаньоны встали вокруг дерущихся и по лицам, перекошенным от недоумения я понял, что никто из них и представления не имеет о том, что же делать дальше.

      – Я сейчас полицию вызову и всех вас засадят! – с остервенением кричала женщина.

      – Мама! Мама! – заплетающимся от вина языком визжала девочка.

      Вспомнив о Фон Боке, я убежал на кухню.

      – Фон Бок, там нашу девочку её мать по полу за волосы таскает и полицией грозит, надо бы её выставить за дверь, – проговорил я по возможности спокойно.

      – Что ты от меня то хочешь, а?! Я тут причем? Как я могу? – пробормотал он, не спуская