Светлый град на холме, или Кузнец. Татьяна Вячеславовна Иванько

Самим своим рождением. Тем, как учился, как ловко обращался с любым оружием. Побеждал в борьбе всех нас, даже силача Гуннара. И вот в этом бою сегодняшнем бился как бывалый воин.

      Я, едва увидел этих орущих людей в их шкурах, несущихся, похожих больше на зверьё, со страху притормозил коня и въехал в сечу одним из последних, добивая раненых гёттов.

      Сигурд же ворвался одним из первых и, даже, упав с коня, каким-то непостижимым образом развернулся в одну сторону, в другую – и обступавшие его враги падали и падали.

      Никто не дрался, как он, он будто видел спиной, разворачиваясь в самый нужный момент и разил. И моё восхищение им упало ещё одной гирей на весы, где на одной чаше была моя дружба и преданность, а на другой – растущая зависть, моя ревность…

      …После этой битвы были и другие. Ньорд был прав – в следующий раз так не было. Это уже была битва на наших границах, когда наши соседи в очередной раз хотели захватить несколько наших деревень. Мы легко отбили набег.

      На этот раз меня уже не рвало, восторг битвы бурлил в моей крови, я не смотрел больше в лица врагов, я не видел их, я просто прорубался…

      Но вообще война не привлекала меня, как думали многие. Желая узнавать всё больше нового, в том числе увидеть новые страны, я напросился на корабль к мореходам, впервые ещё совсем мальчишкой, во второй раз более взрослым. И во второй раз мы пошли ладьями и драккарами уже за пределы Нашего моря на Запад.

      Преодолевать страх перед бескрайней морской стихией, на которой наши качающиеся скорлупки были как пылинки на ветру, оказалось не проще, чем сражаться в бою. Удивительно, как удавалось моряками так управлять, так ориентироваться в бескрайнем водном просторе, но корабли наши шли туда, куда было задумано.

      Эта борьба со стихией вдохновляла меня. Новые земли, другие люди, их языки и обычаи – всё это будило мой живой интерес. Новые языки я впитывал, как губка, записывая всё, что узнавал. Вообще, делать записи становилось моей привычкой.

      Но становиться мореходом, несмотря на всё это, мне не хотелось. Слишком долги и утомительны были морские переходы, узнавать новое куда проще и быстрее из книг. Но мне их не хватало, поэтому стали привозить из Сонборга списки с множества имевшихся там книг. Да купцы и мореходы выручали, свозя книги из всех земель, где могли их добыть.

      Сонборг мне очень нравился.

      И нравилось то, что моя мать берёт из этого красивого йорда. И когда мать заговорила со мной о том, что мне неплохо было бы жениться на наследнице Сонборга, я обрадовался.

      Я не помнил саму девочку, но стать конунгом сразу в объединённых землях Сонборга и Брандстана – заманчивая, прямо сказочная перспектива. Тут уж, правда, не важно, какова невеста. Да и пример Ньорда, обретшего своё предназначение тоже вдохновлял меня. Но главное – сам Сонборг. Это была достойная цель.

      Мысль о женитьбе заставила меня всерьёз задуматься о женщинах. Конечно, как и все юноши, я думал о женщинах и отношениях полов всегда, сколько себя помню. Я видел красивых женщин, девушек. Я думал о них, грезил о них, засыпая.

      Но мечтать – одно, а коснуться