Время есть. Книга вторая. Александр Мирошниченко

В купе со Светланой оказалась супружеская пара. Мужчина лет пятидесяти или чуть старше хоть и был довольно крупным, но его «профессорская» бородка и очки вызвали у Людмилы Алексеевны желание попросить кого-то, так сказать, пролетарского вида, поставить громадный чемодан на полку над дверью. Но сосед по купе, не обращая внимания на возражения, немного приподнял груз и опустил.

      – Илюша, осторожно. У тебя же спина, – только успела сказать его спутница перед тем, как мужчина наклонился и, взяв двумя руками объёмную и тяжёлую вещь, легко разместил её на специальной полке над входом в купе.

      – Мы до Москвы едем, – успокоил мужчина, по-своему истолковав удивлённые взгляды Светланы и её мамы, – так что я сниму, где вам будет нужно. Вы куда?

      – В Москву, – одновременно ответили мать и дочь.

      – Мы тоже. Илья Сергеевич, – представился мужчина и добавил: – И моя драгоценная супруга Алла Андреевна. А вы, выходит, наши попутчицы?

      – Меня зовут Людмила Алексеевна. Но я не еду. Вот ребёнка провожаю.

      Свету возмутило «ребёнок», но, услышав, что на последнем слове мама запнулась и едва не расплакалась, обняла мать сзади.

      – Не волнуйся, мама, – прошептала она тихо, – Я ненадолго.

      Людмила Алексеевна замерла, потом достала носовой платок, вытерла глаза и осторожно высморкалась.

      – Это, если выпрут за неуспеваемость. А ты и в институте на одни пятёрки учиться будешь. Я тебя знаю, – сказала мама, и не было сомнений: она искренне желает, чтобы дочь отчислили и та поскорее вернулась.

      Попутчики, дабы не смущать прощающихся, вышли в коридор.

      – Можно заходить. Мелодрама закончена, – выйдя из купе, сказала Людмила Алексеевна и, когда супруги вернулись, добавила: – Вот вам гостинцы на дорожку.

      С этими словами она достала из своей сумки несколько банок, рассказывая про каждую: что там, как это готовилось и с чем есть содержимое.

      – Ну, право, не стоит, – попытались отказаться попутчики, – Не нужно ничего.

      – Алла Андреевна, даже не пытайтесь, – прокомментировала ситуацию Светлана. – Остановить мою маму, когда она угощает, не могут ни уговоры, ни применение грубой физической силы, ни огнестрельное оружие. Проверено. Разве что тяжёлая артиллерия. У вас таковая имеется?

      – Нет, – ответила Алла Андреевна серьёзно, а её супруг засмеялся.

      – Так и не сопротивляйтесь, – посоветовала Светлана.

      Когда все банки перекочевали из хозяйственной сумки на небольшой столик, Людмила Алексеевна хотела что-то добавить, но споткнулась о комок в горле и, махнув рукой, сказала:

      – Разберётесь.

      Обняла дочь ещё раз и пошла на выход. Света проследовала с мамой до тамбура, где проводница уже безапелляционно разделяла провожающих и пассажиров.

      – Извините маму, – попросила Светлана, вернувшись в купе. – Я так надолго из дома никогда не уезжала.

      – Да полноте вам, барышня, – успокоил Илья Сергеевич, – ваша маменька нас так наугощала, что впору извиняться