Вкус смерти. Влад Райбер

две минуты.

      – Отлично!

      Хотелось спросить, где я и что происходит, но язык не слушался. В горле стоял ледяной ком, и все тело сковало холодом. Я попытался пошевелиться, но не смог даже поднять руку.

      Я не чувствовал боли, да и другие ощущения были притуплены, словно меня до отказа накачали анестезией. Только страх пронимал до мозга костей. Я не понимал, кто эти люди?

      Меня тревожили вопросы: что произошло? Где я? Что означает «процедура»?

      Привстать бы и посмотреть, что там с моим телом, но ни одна мышца не шевелится. Меня что, парализовало? Я снова попытался заговорить, но из горла вырвался лишь хрип.

      Мое имя? Как меня зовут? Мозг пронзила резкая вспышка памяти. Павел! Павел Братов. Мне двадцать лет.

      Последнее воспоминание: я был с друзьями – Лехой и Толей. Мы катались на велосипедах за городом и случайно нашли заброшенную базу отдыха или, может быть, летний лагерь… Мы пристегнули велосипеды к воротам из сетки и влезли на территорию. Просто хотели поглазеть, что там.

      Я перемахнул через забор, спрыгнул в густую высокую траву и заглянул в будку охраны. Пыль да куча паутины вместо окошка, в которой жужжали пойманные мухи. Больше ничего в ней не было. Тропы поросли бурьяном, лишь кое-где сохранились старые бетонные дорожки. Мы увидели ветхое деревянное здание и направились к нему.

      И все. Дальше пустота. Ничего не помню!

      – Что случилось?! – мой голос прорвался сквозь замороженное горло.

      Это должен был быть крик, но получился только слабый шепот.

      Люди в комбинезонах быстро посмотрели друг на друга.

      – Он сейчас что-то сказал? – уточнила женщина.

      – Похоже! – ответил мужчина.

      – Где это мы? – хрипел я, стараясь пошевелить пальцами.

      Они не обращали внимания на мои вопросы, словно меня тут нет. И разговаривали только друг с другом.

      – Что нам делать? – спросила женщина.

      Ее коллега пожал плечами:

      – Может, поговорить с ним, как с обычным человеком?

      Я подумал: «Да что это вообще значит? А кто я, если не просто человек?». Мне хотелось спросить об этом, но не хватало сил даже шевелить языком.

      – Ладно, я попробую, – сказала женщина и слегка наклонилась ко мне. – Как вы себя чувствуете?

      Ее серые глаза за прозрачными очками выражали крайнее любопытство.

      Мужчина усмехнулся:

      – Нашла, что спросить!

      Мне это не понравилось. Как можно смеяться в присутствии человека, которому так плохо? Хотелось высказать все это вслух, но для этого нужны силы, а я был так слаб, что смог проговорить лишь:

      – Очень холодно! Дайте мне одеяло!

      Женщина посмотрела на своего коллегу и неуверенно произнесла:

      – Может, нам и правда укрыть его?

      – Зачем?.. – голос мужчины звучал так, будто ему сказали какую-то нелепость. – Ты боишься, что он умрет от переохлаждения?.. Хватит этой самодеятельности! Мы с таким еще не работали. Пошли спросим у руководства, что дальше делать.

      Они ушли. Дверь захлопнулась с глухим стуком. Я остался лежать