Все как в сказке. Мишель Кондер

ее головку на плечо. Потом она посмотрела на Надира. – Мне нужно ее покормить.

      Надир небрежно махнул рукой:

      – Корми.

      Имоджен облизнулась:

      – Мне нужно остаться одной.

      Надир помолчал, и у Имоджен зарделись щеки.

      – Ты кормишь ее грудью?

      Она кормила девочку в кафе и парках, нисколько не смущаясь, но сделать то же самое в тихой гостиной рядом с человеком, в которого, как ей казалось, она когда-то влюбилась, Имоджен не могла.

      – Да, – хрипло ответила она и отвела взгляд.

      Надина принялась ерзать у нее на руках, и наконец Надир отвернулся и подошел к огромному окну с видом на густой зеленый парк. Имоджен быстро приподняла футболку, и Надина принялась сосать грудь так, словно ее вообще никогда не кормили.

      – Когда ты собиралась признаться мне в том, что я отец ребенка, Имоджен? – тихо, осуждающе и с ненавистью спросил он.

      Имоджен не смотрела на Надира. Она не могла, потому что внезапно почувствовала себя ужасно виноватой в том, что не собиралась сообщать ему о Надине. Чувство вины сменилось злостью. Ведь именно Надир отмахнулся от нее, узнав о беременности. Именно он дал ей понять, что не хочет ребенка.

      – Никогда? – прорычал он. – Именно так ты хотела ответить, дорогая?

      – Не называй меня так ласково, – огрызнулась Имоджен, не в силах сдержать противоречивые эмоции.

      – Поверь, мне хочется называть тебя совсем иначе.

      Имоджен никогда не видела Надира таким злым, ожесточенным, горделивым и властным.

      Она сглотнула, ненавидя себя за то, что по-прежнему считает его привлекательным.

      – Как ты смеешь изображать из себя жертву? – отрезала Имоджен. Она пережила тяжелую беременность, в полном одиночестве рожая дочь. И она ни о чем не просила Надира. Абсолютно ни о чем. – Я отлично справлялась после того, как ты меня бросил, – сказала она. Ее тело дрожало от напряжения. – Я выжила ради себя и Надины. Она счастлива…

      – Надина?

      Имоджен зажмурилась, когда Надир повторил имя ребенка. Его непочтительный тон заставил ее вспомнить, как одиноко ей было после расставания с Надиром.

      Она не могла смотреть ему в глаза.

      – Почему я здесь, Надир?

      Надир ничего не сказал, а только с беспокойством посмотрел на нее в упор. Он прислонился к обеденному столу из вишневого дерева и уставился на Надину, которая с довольным видом принялась теребить футболку матери.

      – Почему нет официальных данных о ее рождении?

      Сбитая с толку равнодушным тоном и неожиданным вопросом Имоджен нахмурилась:

      – Данные есть.

      Он внимательнее на нее посмотрел:

      – Какая у нее фамилия?

      Имоджен уставилась на него. В свидетельстве о рождении Надины она указала собственную фамилию. Доброжелательная регистраторша сообщила ей, что имя отца указывать необязательно. Поэтому в ответ на его провокационный вопрос она вздернула подбородок.

      – У нее моя фамилия.

      – Рейд?

      – Бенсон.

      Надир