Качели времени. Папина дочка. Ирина Михайловна Кореневская

думаю, что моя речь была слишком уж убедительной. Но понимаю, что зверек весом в полтонны их точно впечатлил. Каждый, кто хотя бы раз оказывался под прицелом серьезных желтых глаз, чувствовал себя в это время крайне неуютно. Если, конечно, не был близко знаком с Крошкой, который маму родную готов продать за пломбир.

      Журналисты в тот же вечер умелись в лагерь, который спешно разбили для тех, кто решил вдруг любопытства ради наведаться на Тиару. Для этого, в трех километрах от нашего городка, выделили площадку в тысячу квадратных метров, поставили там палатки, биотуалеты и души, походную кухню. Да, мало похоже на номера люкс. С другой стороны, мы сюда никого и не звали.

      И там в последующие дни гнездились корреспонденты – мое выступление подействовало должным образом. А я, когда уже разворачивала тигра обратно в зоопарк, увидела Альберта и сначала подумала, что мне светит еще один нагоняй. Но мужчина незаметно показал поднятый вверх большой палец – кажется, в этот раз он остался доволен моим поведением, хоть оно и вышло за общепринятые рамки.

      Зато неделю назад, когда врачи доставили замороженных в больницу и выдворили всех остальных за ее пределы, чтобы поработать с нашей находкой, начальник выдал нам с Ониксом по первое число. Альберт буквально затащил нас за воротники в свой кабинет и распекал полчаса. А потом объявил каждому выговор за превышение служебных полномочий и за то, что мы подвергли собственные жизни опасности. Мы не спорили: все по делу. К тому же он отвечает за все и всех, кто тут находится и его чувства нам понятны.

      А вот на следующее утро нам вручили благодарности за спасение жизни – и делал это тоже Альберт, но уже при всех, прямо за завтраком в столовой. Мы с Ониксом смутились неимоверно, ведь все произошло случайно, да и не ради наград мы пошли в пещеру. Но таково было решение межгалактического совета.

      Тот же совет прислал на планету психологов. Вот их мы почти не видели: они целыми днями сидели в палатах наших найденышей, мягко подготавливая их к новой жизни. Насколько я знаю, им даже еще не сообщили, в каком они времени – боятся, что это нанесет психике тиаровцев непоправимый вред. Информацию им выдают постепенно и, если я правильно поняла, реабилитация и адаптация у них будут идти еще не один месяц. Причем все это время гуманоиды не должны контактировать с журналистами, чтобы те случайно не ляпнули что-то не то.

      Нам тоже строго-настрого велели ни на какие вопросы найденышей не отвечать и ничего лишнего им не сообщать. Вообще я подозреваю, что никого бы к ним вообще не пустили. Однако наши бывшие замороженные сами захотели увидеть своих спасителей. Произошло это сразу же после моей поездки на Крошке.

      К тому моменту мы уже знали, что спасенных было шестеро, а не четверо, как мы подумали сначала – по числу поднятых на поверхность капсул. Просто в одной из них разместились двое девочек лет восьми и четырнадцати на вид. А в другой – мальчишки примерно тех же возрастов. Последним, правда, пришлось тяжелее: старший парень был крупнее и они