– Любовь, Оникс – это неизлечимая болезнь души! Она растет стремительно, как агрессивная и смертельная опухоль. Она метастазирует всюду, куда только способна дотянуться. Любовь хуже рака: если опухоль можно вырезать, то от светлого и прекрасного чувства не спасет никакая операция, никакая химиотерапия! Счастье, если она невзаимная: погибает только один. Взаимная любовь несет смерть обоим. Материки и даже планеты любовь превращает в холодные могилы!
– Любовь, Оникс – это неизлечимая болезнь души! Она растет стремительно, как агрессивная и смертельная опухоль. Она метастазирует всюду, куда только способна дотянуться. Любовь хуже рака: если опухоль можно вырезать, то от светлого и прекрасного чувства не спасет никакая операция, никакая химиотерапия! Счастье, если она невзаимная: погибает только один. Взаимная любовь несет смерть обоим. Материки и даже планеты любовь превращает в холодные могилы!
– Любовь, Оникс – это неизлечимая болезнь души! Она растет стремительно, как агрессивная и смертельная опухоль. Она метастазирует всюду, куда только способна дотянуться. Любовь хуже рака: если опухоль можно вырезать, то от светлого и прекрасного чувства не спасет никакая операция, никакая химиотерапия! Счастье, если она невзаимная: погибает только один. Взаимная любовь несет смерть обоим. Материки и даже планеты любовь превращает в холодные могилы!
Говорят, когда энергия снова облекается плотью, она забывает, чем жила в предыдущем воплощении. Так говорили Древние. Так говорил Даниил. Так говорят. Но я помню все. Я помню жизнь, вечность и настоящее. Я знаю, какова на вкус бесконечность. Архимед
Говорят, когда энергия снова облекается плотью, она забывает, чем жила в предыдущем воплощении. Так говорили Древние. Так говорил Даниил. Так говорят. Но я помню все. Я помню жизнь, вечность и настоящее. Я знаю, какова на вкус бесконечность.Архимед
Посвящается моему отцу, Кореневскому Михаилу Ивановичу. Хочется, чтобы у каждого ребенка был бы такой же прекрасный папа. И чтобы папы были с детьми как можно дольше.Ты не Архимеди, если хотя бы раз не влипал в приключение, которое могло бы стоить тебе жизни! Это девиз нашего семейства и даже те его члены, которые носят другую фамилию, следуют славной традиции: как минимум раз в жизни оказываться в полной… Неопределенности. Я вам даже больше скажу: мой папа, который не ведет свой род от Хроносов, повелителей времени, как все мы, тоже проникся и не раз рисковал своей драгоценной жизнью, то сражаясь с инопланетянами, то добывая снежного барса для меня. А я влипла в приключение сразу же, едва в первый раз покинула родную планету. Так что от папы и остальных не отстаю. Ведь я же папина дочка.
Суперспособности, красота, долголетие, власть… Кто не мечтает обо всем этом? Регина. Она получила то, к чему стремятся другие, хоть никогда ни о чем не просила. А еще ей досталось множество испытаний в придачу. Первые семнадцать лет жизни девушке постоянно давали то, чего она не желала, и заставляли платить больше, чем оно стоит. За все в мире надо платить – этот урок Регина усвоила лучше всего и в течение трёх веков убеждалась в его актуальности. Но кажется, настала пора учиться чему-то новому.
Суперспособности, красота, долголетие, власть… Кто не мечтает обо всем этом? Регина. Она получила то, к чему стремятся другие, хоть никогда ни о чем не просила. А еще ей досталось множество испытаний в придачу. Первые семнадцать лет жизни девушке постоянно давали то, чего она не желала, и заставляли платить больше, чем оно стоит. За все в мире надо платить – этот урок Регина усвоила лучше всего и в течение трёх веков убеждалась в его актуальности. Но кажется, настала пора учиться чему-то новому.
По широким улицам Сомна давно гуляет только ветер – молодежь и зеваки не шатаются по вечерам и не спешат деловые люди утром на работу, не гудят клаксонами машины, задыхаясь в вечных пробках. И пробок тоже нет уже очень давно. Все мирно спят в своих домах, в больницах, в офисах – там, где настигла их страшная и странная болезнь. Да и о самом Сомне никто не знает, а потому не спешит прийти на помощь, избавить сомнян от сна, который не в силах разрушить звон будильника. Будильники, кстати, тут заводить уже тоже некому. Так что же, черт возьми, забыла на этой неизвестной планете Гертруда Архимеди? И сумеет ли юная девушка справиться с болезнью, которая победила лучших местных врачей или присоединится к терпящим сонное бедствие инопланетянам?