Ромовый дневник. Хантер Томпсон

коротышки мимо ушей.

      – Фамилия? – спросил он.

      Я назвал ему мою фамилию, получил билет и кинулся к выходу. Добравшись до самолета, я ловко вклинился впереди пяти-шести человек, что поджидали очереди на посадку, показал билет ворчливой стюардессе и очутился внутри салона, где тут же обежал взглядом кресла по обеим сторонам прохода.

      Ни единой блондинки в виду. Тогда я поспешил вперед, думая, что из-за ее маленького роста голова вообще могла не высовываться за спинку. Однако ее не оказалось на борту, а к этому времени из свободных мест оставалось лишь два сдвоенных кресла. Я упал на ближайшее и положил свою пишущую машинку на сиденье возле иллюминатора. Двигатели уже запускали, когда я посмотрел в окно и увидел, как она бежит поперек летного поля, отчаянно махая стюардессе, которая собиралась закрыть дверь.

      – Стойте! – крикнул я. – Вон еще один человек!

      Я следил за ней, пока блондинка не достигла нижних ступенек трапа. Только я обернулся с обаятельной улыбкой и сунулся было за своей пишмашинкой, чтобы поставить ее на пол, как некий старец нагло протиснулся мимо моих коленей и плюхнулся на сиденье, которое я так старательно сберегал.

      – Занято, – быстро сказал я, хватая его за руку.

      Он ее выдернул, огрызнулся по-испански и повернул голову к окну.

      Я схватил его снова.

      – Вставайте!

      Он разорался, а девушка тем временем как раз прошла мимо и остановилась в нескольких футах впереди, подыскивая место.

      – Вот свободное, – сказал я, резко дергая старика с кресла. Не успела она обернуться, как на меня накинулась стюардесса.

      – Да он на мою пишущую машинку сел, – объяснил я, уныло следя за тем, как девушка подыскала себе место далеко впереди, в носовой части салона.

      Стюардесса потрепала старика по плечу и помогла ему усесться обратно.

      – Что вы за хулиган такой? – сказала она мне. – По-хорошему, вас бы с рейса надо снять!

      Я ворчливо откинулся на спинку. Старик же смотрел прямо перед собой до самого взлета.

      – Козел ты старый, – пробормотал я ему.

      Он даже не моргнул.

      Наконец я закрыл глаза и попробовал заснуть, время от времени посматривая на светловолосую голову, что виднелась впереди. Потом свет вырубили.

      Когда я проснулся, уже брезжило. Старик пока что спал, и я перегнулся к иллюминатору. В нескольких тысячах футах под нами океан был темно-синим и спокойным, как озеро. Впереди виднелся остров, ярко-зеленый в рассветном солнце. Вдоль его кромки шла полоска пляжей, а вглубь тянулись бурые болота. Самолет пошел на снижение, и стюардесса велела пристегнуть ремни безопасности.

      Через несколько минут мы пронеслись поверх пальмовых деревьев и подрулили к большому терминалу. Я решил оставаться в кресле, пока мимо не пройдет та девушка; тогда я бы встал и пошел рядом с ней по летному полю. А поскольку, кроме нас двоих, белых людей на борту не было, то и выглядело бы это вполне естественно.

      Народ уже стоял, болтал и смеялся, поджидая,