Не шей ты мне, матушка, красный сарафан. Вера Евгеньевна Мосова

скоро брюхо на нос полезет.

      Предстоящая поездка опять встревожила Нюру. Всё это время, с момента возвращения из Екатеринбурга, она старалась не думать о Павле Ивановиче. Ей было стыдно оттого, что она его как будто обманывает, что даёт ему ложную надежду. Он был добр с ней, и она не может отплатить ему чёрной неблагодарностью, просто так взять и сбежать с Алёшей. И потому она решила, что в этот раз непременно найдёт способ поговорить с ним наедине. Она всё ему объяснит и попросит отказаться от неё, не ломать ей жизнь. Тогда отцу придётся принять Алексея. К тому же, Алёша скоро тоже будет богат, и у тятеньки не будет повода отказать ему снова.

      В горницу, тяжело дыша, ворвался Василко:

      – Нюра, я тебе поклон принёс!

      По его хитро прищуренным глазам сестра сразу поняла, от кого поклон.

      – Сядь, отдышись и рассказывай, – спокойно проговорила сестра. – Сначала скажи, как ты здесь оказался? Ты же на покосе был.

      – Ой, там столько мошкары, меня совсем заели, я и убежал, тятенька меня отпустил! – взахлёб начал рассказывать Василко. – А по дороге встретил Алёшку, он с реки шёл с удочкой, рыбу на низах ловил.

      – Значит, он опять в посёлке? – удивилась Нюра.

      Странно, что её ненаглядный больше не ищет с ней встречи, не приходит, не вызывает через братца.

      – Пока по дороге шли, он всё про тебя выпытывал, – продолжал малец. – Я рассказал, что вы с тятей скоро в Тагильский завод поедете на встречу с женихом. А он просил известить его, как только вы уедете, а ещё передать тебе, что время пришло, и чтобы ты взяла с собой какой-то песок. А какой песок, Нюра? Что-то я ничего не понял.

      – Да я и сама не поняла, – ответила сестра и задумалась.

      Она, конечно же, всё поняла: Алексей готов к побегу. А она? Она готова? На этот вопрос у Нюры нет ответа.

      Со вторым покосом управились ещё быстрее, чем с первым, ведь в семье добавились ещё одни мужицкие руки. Вскоре всё сено было привезено и отмётано на сеновал. Обычно Маруся с Нюрой любили ночевать на свежем сене. Они брали с собой два лоскутных одеяла: одно стелили прямо на сено, другим укрывались. Здесь можно было поболтать и посмеяться вволю, не мешая домочадцам, а потом провалиться в крепкий сон, которому способствовал насыщенный запах сухих трав. Обычно перед сном они долго рассказывали друг другу всякие истории, связанные с домовыми, дворовыми, банниками да овинниками. Брать свечу на сеновал родители не разрешали, не дай Бог, сено вспыхнет! Было страшно лежать в кромешной темноте, прислушиваться к шорохам и представлять, как сейчас появится перед ними какое-нибудь маленькое диковинное существо. Они прислушивались к шорохам и вздрагивали от неожиданных звуков. Пока Иван не был женат, он всегда ночевал там с сестрами, и с ним, конечно, было веселее. Теперь вот и Маруся выбыла из этой компании. Нынче на сеновал с Нюрой отправился Василко. Они забрались наверх по деревянной лестнице, приставленной к лазу, постояли немного, подождали,